— Кто это вообще, Сарыч? — робко спросил Сыч, останавливаясь в шаге от меня и оборачиваясь к старшему Птице.
Я перевела взгляд с подросток на мужчину. Так, значит, зовут его Сарычом, а этого… Не знаю, зачем мне их прозвища, но всё-таки так удобнее даже думать. Запомнить легко. Сыч и Сарыч. Почти скороговорка. Птичка побольше и птичка поменьше. Нет, глупые шутки не помогают. Всё равно не спокойнее.
— Гостья. Ты сейчас поведёшь машину. Гречка подарил мне нового паука. Вот ты его откатишь.
— А… а почему ты сам его не поведёшь?..
Сарыч вздохнул и произнёс, обращаясь куда-то в никуда:
— Тупость не лечится… Давай делай, что велено.
Подросток виновато посмотрел на меня и подошёл ещё чуть ближе.
— Сядь вот тут, пожалуйста… — тихонько произнёс он, обращаясь ко мне.
Я опустилась на сиденье там, где он показал.
— Ремнём пристегни, — не оборачиваясь, сказал Сарыч.
Подросток защёлкнул ремень безопасности, и я оказалась фактически привязанной — стянутые за спиной руки никак не давали отстегнуть ремень, держащий меня на месте.
Снаружи раздался ещё чей-то голос, звавший Сарыча. Тот высунулся наружу, поманил к себе подростка. На пару минут оба ушли из кабины, и я стала нервно озираться, ища возможный выход. Поёрзала на сиденьи, проверяя крепость пут. Так, а я могу выкрутиться! Если чуть наклониться вперёд, оттягивая ремень, а потом повернуться боком…
Я уже почти щёлкнула застёжкой, как вдруг в кабину паука вернулся Сарыч. Он мельком взглянул на меня, затем снова прошагал к пульту. Мотор зашумел. Сарыч снова покинул кабину.
Если бы здесь был лес или руины старого мира!.. Никто бы не понял, куда я пропала. Я умею прятаться — неплохо научилась за двадцать лет жизни в страхе. Но тут всюду голое поле. Допустим, я смогу отстегнуться и открыть дверцу. А что потом? Прямо на виду у всех побегу куда-нибудь? Глупость неимоверная. Лучше оставаться на месте. Вот только руки лучше попытаться освободить. Просто на всякий случай. О том, что это может быть за случай, лучше не думать.
Что же с Мирреном? Если меня нельзя было, по словам этих двоих, отпускать ни в коем случае, то у Миррена вовсе нет шансов. Но неужели то, что о нём сказали — правда? Нет, в это верить нельзя. Но как тогда перестать думать о его судьбе?
Кажется, я ободрала запястья до крови, пытаясь вырваться из жёстких верёвок. Но зато мне удалось! Кое-как вытянув руки из цепких объятий, я попыталась потереть их, но поняла, что они в самом деле стёрты в кровь. Ладно, заживёт, это не важно. Важно то, что если мне понадобиться защищаться, я смогу двигаться.
Когда Сарыч снова появился в кабине паука, я старательно делала вид, что всё ещё связана. С его стороны вряд ли что-то видно. Я сцепила руки за спиной, пряча от его взгляда; Сарыч снова только мельком взглянул на меня и устроился за управлением. Машина сдвинулась с места. Я взглянула на камеры обзора — мы отдалялись от других пауков, и за нами ехал чуть на расстоянии только один из оставшихся пауков — тот, Миррена. Отлично. От всего двух сбежать гораздо проще.
Вскоре поле сменилось на негустой, но всё же лес. Сарыч по-прежнему был сосредоточенно занят управлением и на меня совсем не смотрел. Я осторожно пошевелилась — просто чтобы проверить, обернётся он или нет. Не обернулся. Я вытащила руки из-за спины, демонстративно сложив их на груди. Никакой реакции. А я, наверно, успею открыть дверь и выскочить, прежде чем он заметит и сможет что-то сделать. А потом ещё надо будет остановить машину, вылезти…
Я ведь спрятаться успею.
Я немного подвинулась в сторону, к двери поближе. Посмотрела на всё же игнорирующего меня пилота, потом на дверь. Ручка такая же, как в пауке Миррена — знаю, как открывать. Я подвинулась ещё немного.
— Двери заблокированы, — кратко сообщил Сарыч.
Я поджала губы. Так он меня всё-таки видит, значит. Или просто так вдруг сказал? Я чуть наклонилась и посмотрела на экраны камер. Ну да, одна из них смотрит в кабину. Я не видела этого за спиной Сарыча. Но расстроиться я не успела — испугалась. Попыталась рассмотреть лицо Птицы — рассердился или нет? Непонятно.
— Не хотел говорить с тобой там, вдруг кто подслушает, — меж тем начал Сарыч, — Здесь, наверно, можно. Ты ведь в детстве жила в Карьерном посёлке, где добывали песок? Что молчишь? Да расслабься, мы просто разговариваем.
— Да, — недоверчиво произнесла я.
— Говори погромче, ладно? Мотор шумит, мне тут ни хрена не слышно.
— Да, я жила в Карьерном. Откуда… откуда ты знаешь?
— Переехала после налёта Птиц, лет где-то десять назад?
— Да! Но как…