— Это был первый рейд моей сестры. Она много про него рассказывала.
— Я не понимаю…
— Миальвен Тейг, — произнёс Сарыч нараспев, и у меня что-то больно кольнуло в груди.
Альва! Моя маленькая сестричка Альва! Откуда он может… Я поняла ответ быстрее, чем успела додумать эту мысль до конца. Он знает мою сестрёнку. Вот откуда он знает всё обо мне! Так значит, её тогда не убили…
— Моя сестра, где она? — не сумев справиться с волнением, потребовала ответа я. — Что с ней? Она жива? Она у тебя? Как…
— Спокойнее, — голос Сарыча прозвучал холодно, и я замолкла. — Скоро с ней увидишься. С ней всё хорошо, и с тобой тоже ничего страшного не случится. Так что прекращай поглядывать на дверь и расслабься. Не бойся. Я не злой, правда.
Я помолчала. В подарки судьбы я не верю, а потому слова Сарыча, хоть и не могли быть ложью — как бы он тогда узнал имя Альвы и мою судьбу? — казались мне подозрительными. На добрую фею из сказок этот человек совсем не походил.
— Миррена убьют? — спросила я, не сдержавшись.
— Кто это?
— Республиканец, который вёз меня.
— А, этот. Я не знаю. Это Медвежьему клану решать. Он забрался на их территорию.
По-моему, это звучало как «да». Я опустила голову и изо всех сил попыталась не плакать. Тщетно. Слёзы сами полились из глаз, как будто кто-то просил их так меня позорить. Надеюсь, этот птичий солдат не заметит.
Вроде бы не заметил. Так глупо я себя ещё не чувствовала. Я снова потеряла семью — по сути, из-за меня теперь погибнет Миррен. И я снова нашла семью — если верить этому человеку, моя маленькая сестричка, мой единственный родной человек на всей планете, жива и ждёт меня где-то там, в конце моего пути. И я не могла не радоваться. И не могла не страдать.
— Пристегнись лучше, может трясти, — произнёс он.
Я щёлкнула ремнём, не желая спорить. Молчала долго, ожидая, когда высохнут слёзы и голос не будет дрожать.
— Какая она? — спросила я через какое-то время. — Миальвен…
— Скоро увидишь. О! Здесь, наверно, уже работает связь. Сейчас попробую дозвониться, если удастся — как раз с ней поговоришь.
Глава 16. Добрые самаритяне
Уставшая, запыхавшаяся, перепаниковавшая и обалдевшая от собственной дурости и решительности… какие ещё эпитеты можно подобрать? Вот так вот я себя ощущала, пробираясь по заваленным какими-то ящиками и бочками узким улицам между странными высокими домами. Кое-где приходилось взбираться метра на два вверх, цепляясь руками за края огромных железных коробок, а где-то — протискиваться сквозь просветы между совершенно непонятными мне объектами.
Что за посёлок такой?! Здесь хоть кто-нибудь живёт? Улицы были пустынны, как в фильмах про заброшенные города прежней эпохи. Но тут всё было отремонтировано, а окна светились. Просто из жилищ никто не высовывается, похоже. Наверно, сейчас совсем поздно, все ужинают и спят. Я потеряла счёт времени.
Впрочем, я не слишком внимательно осматривала окрестности. Не сломать бы ноги, не заметив какое-нибудь препятствие на плохо освещенном пути. Я продолжала спешить на пределе своих возможностей. Мне всё казалось, что меня вот-вот догонят, хотя ни окриков, ни какого бы то ни было другого шума не было слышно.
Только совсем запыхавшись, я наконец замедлилась и огляделась вокруг, как следует.
Я остановилась на какой-то странной площади — по краям были большие дома, длинные, высотой в два-три этажа, а в центре стояли рядами какие-то крохотные, но с большими окнами. Разве кто-то может жить в таких? Наверно, это были хозяйственные постройки. Но где тогда грядки рядом, или загоны для скота?
Минуты через две я поняла, что это торговые палатки. Я видела такие в кино, но узнала только тогда, когда на глаза попалась вывеска над окошком, гласившая «молоко». Сейчас никакого молока в палатке не виднелось. Город спал. Да и ладно, денег-то у меня всё равно нет. Только к лучшему, что никто не дразнит продающимися вкусностями. Или тёплой курткой, которая бы меня сейчас порадовала даже больше.
Что толку от сумки, которую я сумела собрать и тайком увезти с базы? В туалет-то я пошла без неё. И теперь шагала, ёжась от промозглого ветра, без тёплой одежды, без сменных вещей, без припрятанного шокера… Знать бы ещё, куда я вообще шагаю.
Я пошла дальше, свернув с площади на какую-то улицу — она была чуть шире остальных и выглядела поприличнее, поэтому я направилась именно туда. И дома там были симпатичные, из кирпича, с какими-то узорчиками и даже маленькими балконами.
Я прошла мимо пяти домов; где-то дальше послышалась музыка, и я пошла на неё, как на признак жизни.