Я пристроилась в конец очереди, держа билет перед собой — я крепко вцепилась в него обеими руками, как будто кто-то мог его отобрать. Вообще-то наверняка могли, но всё равно это было как-то нелепо.
Я внимательно наблюдала за теми, кто поднимался передо мной, но всё равно не понимала, кому надо показать билет. По-моему, они просто проходили внутрь, и всё. Может, внутри, в кабине?
У меня почему-то начали сильно дрожать колени. Люди вокруг глазели на меня как-то очень уж странно. Но никто ни с кем не здоровался — наверно, и мне не нужно. Так почему же они так смотрят?
Очередной раз сжавшись под порывом холодного ветра, я догадалась, что дело в одежде. Все вокруг были в закрытых ботинках и тёплых куртках, плотных штанах, многие — в хоть каких-нибудь головных уборах. И расцветки материалов в большинстве своём тёмные или блёклые. Я в своих дурацких сиреневых брюках и слишком тонкой майке с ярким принтом казалась или сумасшедшей, или… не знаю, кем.
А ещё, поднимаясь по ступенькам в кабину муравья, я вспомнила, что дальше «Риннская долина, Р-12» адрес не помню.
Койя Сова
Странное настроение сегодня. Глупое. Отчего-то хочется то ли спрятаться и ныть, то ли приласкать кого-нибудь. Наверняка дело в погоде. Небо серое, скучное, морось. Лапы паука вязли в грязи, и пришлось переключиться на гусеницы.
Ребята тоже казались усталыми и молчаливыми. Никто не травил баек, не шутил, не предлагал раскидать картишки. Хотя мы ехали даже не в патруль, а к родне — почти что в отпуск.
Хотелось перед кем-нибудь извиниться. Не важно за что. Просто так — вот хотелось, и всё тут. Я усмехнулась глупой мысли и снова принялась листать картинки в наруче.
Брату, что ли, позвонить. Попробовала — нет связи. Наверно, он уже за пределами секторов, вот и отключился. Потом только поняла, что связи нет с моей стороны. Пилот тоже не смог достучаться до базы. Зато Талли без проблем достала нас по рации.
— Койюшка, солнышко! — взвизгнула она, когда услышала мой голос. — Как я рада тебя слышать, роднулечка! Вы где?
Глупо было ждать чуда. За несколько лет в Д-6 Талли ни капли не изменилась. Долбанутая тупая пищалка, как и прежде.
— Мы едем, — коротко ответила я.
Даже хамить ей не хотелось. А ведь сколько относительно остроумных ответов пришло на ум — но лень, слишком лень ворочать языком. Что за день такой…
Всё казалось замедленным, заторможенным, но красивым. Я поймала себя на мысли, что подыскиваю красивые слова, чтобы описать бестолково-серый вид за стеклом. Усмехнулась. Как глупо. Закурить, что ли, чтобы отвлечься. Но щёлкать зажигалкой тоже было лень. Я сидела и просто рассматривала всё вокруг — как будто впервые видела. Всё казалось одновременно очень важным и совершенно бессмысленным.
Рядом сидел Ренн, так же пришибленно глазевший по сторонам. Наверно, мы просто вчера перебрали выпивки перед отъездом.
— Как ты думаешь, Сова, — вдруг спросил Ренн и повернулся ко мне. — Что там, за дождём? Ну, с другой стороны?
— Ты что, опять не что-нибудь скурил? — буркнула я в ответ, но фраза про изнанку дождя засела в мозгу, как заноза.
Вернуться бы сейчас домой. Потискать малышку Миу, поболтать с Нэйвом. Я бы даже обняла его сейчас, наверно. Хорошо, что он далеко. Он бы поржал над моим сопливым настроением.
Тэр-гао. Уедет — и хрен я его отыщу. В голове крутится оставленный им адрес. Плевать, всё плевать.
Кофе сегодня слишком вкусный. Надо бы похвалить Тандри, это он переборол лень и всё-таки сварил нам на завтрак хоть немного горячего.
— Эй, Тандри, — зову я пилота, чуть приподнимаясь в кресле.
— Почти приехали, — отвечает он.
Всё сегодня до жути глупо.
Пост проехали почти без контактов — так, поздоровались с солдатами и покатили дальше. Талли обещала встретить в ближайшем посёлке, так что ехать осталось немного.
Дождь как раз прекратился, когда мы остановились на краю деревни. Я вышла из паука первой. Две другие машины из нашей процессии тоже заглушили моторы, но покидать кабины не спешили.
Ну и грязища. Д-6 ничуть не изменился с моего прошлого визита. Обветшалые дома, больше похожие на груду мусора. Клановая стража, больше похожая на толпу бомжеватых обдолбышей, почему-то вырядившихся в совершенно одинаковую рвань. У нас бы за такое убогое состояние формы любого солдата уже сто раз повесили. А этим, видите ли, нормально. Сборище свиней.