Поначалу Майя расстраивалась, что занятия занимают много времени — из-за них я постоянно отлынивала от работы в огороде. Но постепенно соседи стали благодарить нас гостинцами — вкусной едой, мелочами для дома, семенами — и Майя тоже втянулась в этот процесс.
С момента моего возвращения прошло уже три месяца. И мне совсем не хотелось никуда бежать. Хотя я уставала и на работе в поле, и на уроках, особенно если приводили особо шумных и непоседливых детей, я всё чаще ловила себя на мысли, что вполне довольна сложившейся жизнью — я никак не связывала домик в посёлке со своей прошлой жизнью на базе, и мне иногда казалось, что я просто убежала именно туда, куда хотела. С самого утра и до вечера я придумывала планы предстоящих уроков, а по вечерам, видя прогресс в обучении своих подопечных, чувствовала себя почти счастливой.
Но газеты теперь мало помогали, к тому же детям они были совершенно неинтересны; и в один прекрасный день я попросила Варху привезти нам какие-нибудь книги.
Я думала, что он просто молча возьмёт что-нибудь из запасов базы, и обещала всё вернуть в целости и сохранности после уроков; но Варха, видимо, решил поосновательнее поддержать нашу маленькую школу и обратился за помощью к вышестоящим.
Когда вечером на наше очередное занятие вдруг без всякого предупреждения зашёл Нэйвин, я думала, что провалюсь сквозь землю.
— Добрый вечер. Не отвлекайтесь, — спокойно произнёс Нэйвин. — Я тут немного посижу, если не возражаете.
От его голоса по телу пробежала дрожь. А я ведь почти забыла, как он выглядит. И как на меня действует его голос. И как хочется прикоснуться. Из головы вылетело всё, что я собиралась рассказывать ученикам. Я поймала его взгляд — мимолётный, едва зацепивший, ледяной. Он бегло осмотрел комнату, не нашёл ничего похожего на сидение — у нас в доме был всего один стул, на котором сидела соседка Лила, единственная взрослая из сегодняшних гостей, а дети разместились на полу на подушках и ковриках, которые принесли с собой — и просто сел на пол, прислонившись к стене.
— Сарыч! — воскликнула Майя, как раз вошедшая в комнату из кухни. — Здравствуйте! Эм… чаю?
— Не нужно. Не обращайте на меня внимания. Продолжайте.
Щёки горели. Мне казалось, что я лишусь чувств. Майя и Лила, наверное, всё поймут, но на это мне было плевать. Меня волновало только то, что Нэйвин совсем на меня не смотрит.
— Альва! — позвала меня Майя и подбадривающе улыбнулась. — Не стесняйся, покажи наши успехи. Вы знаете, — она снова обернулась к Сарычу, — Альва иногда по полночи не спит, придумывает задания для уроков. По-моему, у неё дар учит детишек. Да и взрослых, тоже.
Лила поддержала Майю, отчего я только сильнее застыдилась. Но когда одна из девочек, шестилетняя Нира громко воскликнула, что «с тётей Альвой весело», я вдруг поняла, что доведу урок до конца так, как планировала. Не для того, чтобы что-то доказать Нэйвину, а чтобы не подвести моих учеников.
— Ладно, — решительно произнесла я, снова разворачивая листок со своим планом. — Давайте продолжим.
…Нэйвин тихо встал и ушёл в середине занятия. Я еле удержалась, чтобы не бросить всё и не помчаться за ним. Где-то через полчаса мы закончили с уроком, и я отвела детей по домам; вернувшись, я плюхнулась на кровать, уткнулась лицом в матрас и принялась самозабвенно рыдать. Подошедшая Майя села рядом и ласково гладила меня по затылку, но это не могло меня успокоить.
На следующий вечер у нас был маленький праздник — с базы привезли стопку книг, в числе которых было и несколько детских, с красивыми картинками, много бумаги и цветных карандашей. Сам
Нэйвин в этот раз не появился, но Варха передал мне, что Нэйвину вообще хочется открыть у нас полноценную школу, а не просто вечерный клуб по интересам, так что мне надо подумать и составить список необходимого для такой затеи.
Идея была чудесная. Я читала, что раньше почти все люди были грамотными и многому учились, даже если это не было необходимо, а теперь даже в Республике не все могли позволить себе и самое базовое образование; если бы могли открыть тут школу, в которой спокойно учились бы все желающие!.. С такой перспективой хотелось прыгать от счастья.
А ещё меня обрадовало новое замечание — Варха с восторгом любовался Натой, моей пятнадцатилетней соседкой, тоже приходившей иногда на уроки. И Ната робко и смущённо улыбалась в ответ на его взгляды. Когда я сообщила о своём наблюдении самому Вархе, он покраснел до ушей и признался, что влюблён.
— Я рада за тебя, Варха. Она явно отвечает тебе взаимностью. Дерзай, — искренне пожелала я, и Варха расцвёл счастливой улыбкой.