Снова короткий кивок.
— Хорошо. Ломать не хотелось.
Он достал из кармана небольшой предмет — металлический прямоугольник, по размерам похожий на карту-ключ, но потолще. Открыл дверь, нажав кнопку на экране, затем подсунул металлический прямоугольник в отверстие для перезаписи ключей — небольшой проём в боку экрана. Экран издал тихий писк, и мигающая в его углу лампочка погасла.
— Дверь изнутри не откроется, — сообщил он. — И связь не сработает. Так что сиди тут тихонько и перебирай вещи. Постарайся делать это побыстрее, время уходит. Нужно вернуть сестру как можно скорее.
— Подождите! — воскликнула я, но он не отозвался, закрывая дверь снаружи. Я услышала через стену голос Вархи, затем медленно стихающие вдали шаги.
Вернуть как можно скорее… Что бы это могло значить? То есть оно, конечно, понятно, но что ждёт Койю по возвращении, если её смогут найти — суд или прощение? Вчера Нэйвин обещал мне свободу за помощь. Но сочтёт ли он мои никчёмные попытки за выполненную часть договора? Похоже, сведения о Тэре принесли Нэйвину вовсе не то, чего он ожидал.
Ладно, попробую поискать что-нибудь. Знать бы ещё, что это за «что-нибудь». Никаких дневников Койя не вела, заметки делать не любила, говоря, что лучшая записная книжка — это своя голова. Что же касается фото или видео, то отыскать их можно только в её наруче, который она увезла с собой. Наверное, там же записаны и все контакты, но что мне толку от её наруча. Если найти его, то и она к нему приложится.
Была ещё небольшая папка, которую Койя обычно всё же прятала — большой жёлтый конверт с кнопкой, в котором скрывалась целая россыпь бумажек разного размера. Но я, повинуясь любопытству, когда-то уже рассматривала эту коллекцию и точно знала, что ничего толкового там нет. Фантики от шоколадок и вкладыши от печенья, десяток распечатанных фото, какие-то старые календари, вырезанные картинки из журналов. Ещё там была пуговица. Одна-единственная ярко-красная пуговица с четырьмя дырками. Я не решалась спросить у Койи, зачем ей такое сокровище. В конце концов, я прятала за изголовьем кровати ластик в виде зайца — сейчас, изрядно потёртый, больше напоминал обгрызенную капусту на палочке. Не знаю, где и зачем его взяла — помню, что он всегда у меня был, и я всегда его припрятывала. Наверное, мне просто нравилось что-то иметь — что-то моё, личное, что принадлежит мне, а не Койе.
Ящики шкафа, закрытые кодовыми замками, я решила пока оставить. В комнате Койи большая часть вещей была просто разбросана по всем поверхностям, так что я принялась перебирать кучу книг, газет и журналов, раскиданных в углу комнаты по полу и дивану. Я поднимала их и, быстро пролистывая, складывала в стопку. По-моему, мои действия больше напоминали уборку, чем поиск каких-то улик или сведений.
Но из одного журнала, когда я подняла его, выпал простой белый конверт. Резкий и корявый почерк Койи предупреждал, узором покрывая бумагу возле уголка: «Вскроешь — урою! Сова»
Я не знала, что значит это слово, но выглядело оно пугающе. Отдам лучше этот конверт Нэйвину. Пусть он сам открывает на свой страх и риск. Конечно, вряд ли там было что-то важное. Скорее всего, очередная проверка от Койи — она просто любила проверять, как выполняются её приказы.
Во всех остальных не было вообще ничего. Ни пометок, ни вкладышей, ни чего-либо другого. Перейдя от печатных изданий, теперь уже аккуратно сложенных в стопки возле стены, я принялась перебирать одежду, тоже лежавшую или висевшую где угодно, кроме шкафов и крючков на стенах.
Но и в карманах многочисленных курток, брюк и жилеток ничего интересного не оказалось. Я перебирала вещи, попутно стараясь вспомнить хоть что-нибудь подходящее, что можно будет сказать Нэйвину, когда он вернётся за результатом. Вряд ли я найду что-то стоящее. Конечно, они связывались, чтобы договориться о встрече или что-то обсудить, но все контакты и записи были в наруче Койи. Но и представить себе, как Нэйвин возвращается, а я говорю, что вообще ничего не нашла… Тут уж не то что забыть о свободе, тут уже о своей сохранности поволноваться пора. Так что я продолжила рыться, не зная толком, что могу найти, да и расскажу ли Нэйвину, если найду.
С неработающим экраном нельзя было узнать время, но мне казалось, что прошло минут пять, когда закончились все вещи вне шкафов. Я подошла к первому ящику шкафа и мгновение помедлила, прежде чем отпереть его знакомым кодом.
Та самая жёлтая папка, в которой Койя хранила свои странные сокровища, лежала на самом верху, в этот раз никак не спрятанная. Я открыла её и вытащила пачку сложенных бумажек.
Здесь было много фотографий. Койе нравилось, когда они напечатаны, а не высвечены на экране. Тем не менее полноценного альбома она не имела, только стопку разноформатных картинок, перемешанных с фантиками, открытками и кусками газет. Вот, кстати, и моя фотокарточка. Даже две. На одной я ещё совсем ребёнок, маленькая тощая девочка со взлохмаченными, коротко остриженными русыми волосами. Койя рядом, опустившись на корточки, обнимает меня за плечо и, в отличие от меня, смотрит в объектив, улыбаясь камере. Кажется, эту фотографию сделали месяца два-три после моего… прибытия сюда. По крайней мере, кто-то говорил что-то подобное. Я сама этого момента не помню. Вторая сделана недавно, когда Нэйвин подарил Койе добытый где-то старинный фотоаппарат. Койя тогда принялась фотографировать всё подряд, от крупного плана трещины в шкафу до портретов всех живущих на базе. Мою вот даже распечатала. Я здесь не похожа на себя в детстве. Короткий ёршик похожих на паклю волос сменила длинная коса, заметно потемневшая, фигурой, хоть и скрытой широким сарафаном, я уже не напоминала скелет, да и взгляд перестал быть таким жутким, полным отчаяния и ужаса. Я смотрю прямо в камеру, спокойно, почти умиротворённо. Всё выглядело так, будто я в самом деле выбралась из передряги и обрела дом, где обо мне неплохо заботились… Я нерадостно усмехнулась. Мне бы так хотелось вернуться в прошлое и всё изменить. Не знаю, как. Чтобы меня не нашли. Не заметили. Чтобы пристрелили там, на месте. Да, хотя бы так.