Интересно, эта тревога вызвала Сокола туда же, куда ночью умчался Нэйвин? Если так, то вот ему точно грозят опасности. Отправилась ли туда и Койя? Рассуждая об этом, я вдруг вспомнила, что вчера сказала Оэн. Варха! Варха ведь уехал с Нэйвином! Он-то точно не приспособлен ни к каким внезапным событиям… Нэйвин и Койя много раз уезжали и возвращались, мне ни на миг не могло прийти в голову, что и они рискуют. Но я вдруг поняла, что меня кольнул страх и за самого Сарыча. А вдруг Нэйвин…
Я тут же переключилась на рассматривание кухонной стены. Не хватало ещё волноваться из-за него. Тьфу, да он же один из них, более того — главный из них. Ненавидеть и презирать, только так. Если его пристрелят где-нибудь в походе, то так ему и надо. Я ничуть не буду… нет, буду. Я вдруг поняла, что слёзы уже наворачиваются на глаза, при одной мысли о подобной возможности. К своему ужасу, я осознала, что безумно хочу возвращения Нэйвина.
Почему-то воображение нарисовало встречу после разлуки самыми яркими и привлекательными красками. Отчего же перед глазами никак не хочет исчезнуть слишком волнительная картина: Нэйвин, возвращаясь, улыбается — не звериным оскалом, как он делает при виде Вархи или просто когда злится, а той озорной, хитрющей и всё же приятной улыбкой, как там, в Южном посёлке. Можно даже без поцелуя. Хотя нет. Нельзя…
Я жутко разозлилась на саму себя. И даже сама себя шлепнула по щеке, надеясь прийти в себя и возвратить разум — и тут же пожалела об этом, разбередив ссадину от удара Койи.
Нет, вроде-бы-Мия, ты вовсе не кошка. Ты бродячая собачонка, всей душой потянувшаяся к первой встречной руке, что не била, а погладила.
Если бы я не выплакала все слёзы за предшествующие дни, то точно бы разревелась от отвращения к себе. Разве можно было всегда уверять себя, что где-то в глубине души ещё сохранила остатки гордости, не выбитые деспотичной Койей, тайно надеяться лишь на одно — удрать и вернуть себе человеческое достоинство, и вдруг за пару дней изменить высокие мечты о свободе вот на это… на унизительное влечение к человеку, практически воплощающему всё, что мне ненавистно?!
…Оэн вскоре пришла на кухню. Она была ещё в пижаме, только накинула сверху пушистый жёлто-оранжевый халат, и по одному взгляду на женщину было ясно — она не то что не выспалась, она вовсе не сомкнула ночью глаз.
Я поздоровалась и спросила, что нужно приготовить на завтрак, но Оэн покачала головой и ответила, что хочет всё сделать сама. К счастью, скоро она всё же согласилась принять мою помощь. Я обрадовалась этому, во-первых, потому, что мне было страшно неуютно сидеть без дела, пока Оэн разбирается с делами, а во-вторых, потому, что мне тоже не хотелось оставаться со своими мыслями.
Когда еда была почти готова, Оэн разбудила детей; мы позавтракали вчетвером, а потом так же вместе пошли на улицу. Дети поначалу немного стеснялись моего присутствия, но затем, кажется, привыкли ко мне и даже втянули в свои игры. Оэн тем временем что-то читала, сидя в тени дома на лавочке, и иногда поглядывала на нас поверх страниц.
День прошёл просто чудесно — между работой по дому и работой в небольшом огороде у дома было не мало времени просто для отдыха, Оэн и дети относились ко мне как-то по-семейному доброжелательно, и я почти позабыла о тревогах и волнениях. Одно только смутное ощущение тоски мучало меня здесь — я никак не могла перестать думать, что у меня могла бы тоже быть семья, и где-то там, далеко-далеко, она и была… только мы никак не могли встретиться.
Вечером, уже оставшись в одиночестве на опустевшей кухне, я слушала, как за стеной Оэн уговаривает расшалившегося сына спать. И от этого строгого и ласкового голоса, полного любви и заботы, мне хотелось лезть на стену.
Варха
— Не бойся, малыш, — спокойно, неторопливо произнёс Нэйвин. — Выкрутимся.
Хотелось ему верить. Но не получалось. Всю связь мы отключили, и на полную врубили глушилки. Враги не могли видеть нас на радарах. Но и мы не знали, где они.
Нэйвин сидел неподвижно, но я видел, как он напряжён. Нэйв явно готовился в любой момент направить паука вперёд, как только увидит врага.
— Вот тебе наконец первые учения, — Нэйв сделал вид, что ухмыляется. Совсем неубедительно.
— Не пытайся меня успокоить, — обречённо произнёс я. — От этого только страшнее. Мы окружены. Нас ведь убьют?..