Я весь напрягся… Сейчас, сейчас свершится возмездие! Самодовольный властитель, не сделавший в этом мире ничего для того, чтобы стать королём! Всего-то навсего тебе посчастливилось родиться в нужное время у нужных родителей. Тебе место вовсе не на троне! Я!!! Я должен стать единственным повелителем всех драконьих королевств! Потому что Я — умный, хитрый, находчивый, предприимчивый. Я, а не какой-то там слюнтяй, готовый рассиропиться из-за сопливого спиногрыза только потому, что его снесла дракониха, носящая его фамилию.
И вдруг… Вдруг я увидел, что по дорожке парка прямо к замку бежит Милания! Она вернулась! Потому что это не она сама сбежала, а её похитили насильно! Моя девочка смогла обмануть всех, сбежать из плена и добраться сюда, ко мне! Потому что она выбрала меня!
Моё сердце зашлось от радости. Но только на мгновение… Я вдруг вспомнил про свою гильотину. Сейчас девушка пересечёт границу и — всё… Острое лезвие судьбы решит её участь. И чтобы остановить её, нужно время, которого сейчас нет. Нет!!!
Я заорал «Стоять!» и бросился через окно наперерез Милании. Я хотел сбить её с ног, чтобы она не смогла пересечь черту, спасти мою любимую, мою желанную! И я, вроде бы, даже спикировал ей на голову… Но Милания продолжала бежать, кричать, распахнув руки, повторяя моё имя! Я сделал круг над ней и снова спикировал. И тут… Что-то яркое, ослепительно красное, опустило мне на голову. Мир окрасился сначала в красный цвет, а потом всё померкло…
Последней мыслью, которая пронеслась с моём мозгу, была мысль о Милании. Сумел ли я её спасти? Не погибла ли она вместе со мной?
Фердинанд
Гибель Вермита была хотя и предсказуема, но всё равно неожиданна. С одной стороны — он погиб во имя любви. Пожертвовал собой ради спасения Дарьи, пусть и виртуальной. А мы с Камилоссо приложили к этому руки. И тут нам было искренне жаль влюблённого парня.
А с другой стороны — подлец попал в собственную же ловушку, которую уготовил для нас. Он низко использовал наши родительские чувства, выкрал нашего малыша. Да и в чём тут наша вина? Мы даже не знали, что придумал негодяй на этот раз. Про ловушки для Алехандро и Коаксоч мы поняли из их разговоров на скале, когда отслеживали бывших «родственничков» Шаром.
Отключив голограмму Даши, мы с Камилоссо пошли во дворец. Гильотина, которую соорудил Вермит, после гибели своего создателя больше не работала. Некому было ею управлять.
Тайна что сеть: одна ниточка порвется — все плетенье расползется
Фердинанд
Слуги Вермита в замке, казалось, были рады тому, что их хозяина больше не стало. Они с готовностью исполняли наши приказы: показали кабинет бывшего владельца, тут же открыли его и даже предложили нам с Камилоссо отобедать. От последнего мы благоразумно отказались: позволить себя отравить в тот момент, когда мы уже практически достигли цели — полнейшее безумство.
Однако при осмотре комнаты ничего предосудительно мы не обнаружили. Шар тоже мало что объяснил нам. После того как я прошерстил всю историю запросов Вермита, смог сделать один лишь вывод: он не знал, куда скрылись Василиска с нашим сыном и своей горничной и упорно пытался их отыскать. Открытие не успокаивало, но хотя бы вселяло надежду на то, что они живы, а не убиты самим же Вермитом.
Уже собираясь уходить, я вдруг обратил внимание на красивую вазу довольно крупных размеров, стоящую на высоком деревянном шкафу. Понятно, что громоздкую вещь горничная редко касалась. Либо из-за её веса и размеров, либо из-за запрета хозяина комнаты. И вот как раз пыль вокруг донышка наводила на мысль — вазу недавно двигали.
Пододвинув письменный стол к шкафу, мне удалось заглянуть внутрь. На самом дне сосуда посвечивала горошина. Опустив в вазу руку, удалось достать странный предмет. Почему Вермит так трепетно хранил эту штучку? Я не мог найти этому никакого объяснения. Но то, что в горошине скрывается тайна, было понятно даже летающим вокруг комарам.
Забрав вещицу с собой, мы покинули замок. Больше делать там нам было нечего: из объяснений слуг стало ясно, что Милания с Василиской и Эйденом куда-то исчезли в ночь после вечеринки, где Вермит представил девушку своей невестой. Значит, подлюга тоже догадался о происхождении Даши. Да уж, в уме ему не отказать.
Даша
Зачем мы здесь? Если бы нас хотели использовать в качестве продуктов питания, то не потащили бы в «главный тронный зал» к вождю или как там он у них зовётся. Продукты сразу несут на кухню, если они требуют предварительной обработки, либо в столовую, где их сразу так и потребляют сырыми. Ну, может быть, сначала помоют на той же кухне. Хотя тут, как мне кажется, гигиеной особо не заморачиваются.
Но тут нас есть (по крайней мере, пока) вроде не собираются. Не похоже это помещение на столовую. Хотя мне-то откуда знать, как должно выглядеть помещение для приёма пищи у диких вивернов? Если они едят людей живьём и немытых, то им не нужны ни столы, ни вилочки с салфетками. Так зачем мы здесь? Я огляделась.
Самый крупный виверн на камне осмотрел нас цепким взглядом и сделал знак своим подчинённым кивком головы. Те тут же снова встали вокруг нас подковой и стали теснить к небольшой дверце в углу зала. Когда мы подошли к ней вплотную, она распахнулась. Нас подтолкнули в спины, чтобы мы переступили порог, и дверь за нами захлопнулась.
Вздох, полный тоски и страданий, донёсся из тьмы. Я пошла на него. В углу на куче грязного тряпья сидела молодая девушка. Больше в тесной коморке никого не было.
— Где мы? — шёпотом спросила я затворницу.
— В плену у Харашмата. Это так зовут главаря стаи вивернов. Этой стаи.
— Понятно. Ты здесь одна? — продолжала я допрос.
— Не совсем. Девушек-драконих, похищенных и привезённых сюда, используют в качестве… инкубаторов. Эти виверны хотят возродить свой род, улучшить его, что ли. От драконихи же обязательно родится настоящий дракон, даже если отцом будет человек или виверн. Новорожденный будет обладать магическими способностями, уметь перевоплощаться в человека и общаться телепатически. Самим вивернам всё это недоступно.
Как только надзиратели замечают, что внутри похищенной девушки начинает зреть яйцо, её куда-то уводят. Надеюсь, что условия содержания там получше, чем здесь. Сначала нас тут было пятеро. Теперь вот я осталась одна. Если в течение месяца я не оправдаю надежд вивернов, меня съедят, — девушка заплакала.
— Откуда ты это узнала? Про то, что через месяц… В общем, ты поняла, — я смутилась, заметив, как вскинулась девушка при моём упоминании про месяц.
— Не знаю… Просто вот появилась эта мысль в голове, и всё. Сама собой.
Да уж… Такого я вот никак не ожидала. Быть заложницей несладко, но быть пленницей, как оказалось, совсем тяжко. Мы присели с Василиской на другую кучу тряпья, дурно пахнувшего и перепачканного непонятно чем. Брезгливость брезгливостью, но усталость своё брала. Эйден, уже изрядно проголодавшийся, начал поскуливать и нетерпеливо покусывать моё плечо.
Словно услышав звуки, издаваемые дракошей, открылась другая дверь, в которую кто-то просунул чан. В нём болталось что-то наподобие половника. Следом на полу у двери появились четыре миски и четыре ложки. Похоже, нас решили покормить.
Пока я хлебала варево, мой мозг просто разрывался от мыслей. Откуда девушка узнала имя главаря вивернов, как ей в голову попала мысль о том, что через месяц её съедят, если она «не оправдает надежд»? Если, как считается, они не умеют разговаривать и не обладают магией, откуда эта информация??? Да и сама эта пещера… По легенде виверны не строят себе жилищ!
Что-то тут явно не так… Я стала представлять себе этого Харашмата, к которому нас привели с самого начала. И перед моим мысленным взором вдруг очень ярко всплыли глаза виверна. Они отличались от глаз его подчинённых! Если у остальных вивернов в них отражалась исключительно лишь готовность исполнять приказы, как у верных, хорошо выдрессированных псов (а, кстати, кто эти приказы им давал?), то выражение морды главаря нельзя было назвать столь же статичным.