Уже пролетая над морем, я почувствовала, что силы оставляют меня. Крылья поднимались с таким трудом, высота вдруг стала резко снижаться, в глазах заплясали искры и… Я потеряла сознание. В голове успела промелькнуть мысль: я над морем, поэтому не разобьюсь. Зато утону.
Очнулась я в замке Фердинанда. Король в образе дракона стоял около окна, спиной ко мне. Боже мой, как мне теперь сказать,что я не уберегла его сына? Как разбить сердце любящего отца? Я лежу и чувствую, как слёзы заливают моё лицо. Ну что ж, принять заслуженную казнь — теперь мне остаётся только это. Я сползаю с кровати на пол.
— Фердинанд, прости меня… — бормочу.
Стоя на коленях я ждала, что разгневанный отец сейчас просто сожжёт меня, и мысленно продолжала просить прощения у Фердинанда, что не справилась с поставленной задачей, не уберегла Эйдена.
Но вместо огня я почувствовала на своих плечах мужские руки. Медленно повернув голову, я увидела за своей спиной Фердинанда, ужа в обличии мужчины. Он, как и я, стоял на коленях, а в его глазах блестели слезы.
— Милания, — прошептал он. — Я не верю своему счастью! Спустя столько лет! Сестрёнка! Я всё же нашёл тебя! — Фердинанд крепко прижал меня к себе.
Наверное всё же ещё до конца не веря, Фердинанд отстранил меня от себя, но лишь для того, чтобы снова заглянуть в мои глаза. Не знаю, что он хотел там увидеть, но когда он смотрел, между нами происходило что-то невероятное. Это как обмен энергией, и чувство такое, будто ты потерял когда-то что-то очень, очень важное, и внутри тебя была просто огромная дыра, пустота, сжирающая тебя изнутри. И вот, после долгих поисков, ты наконец нашёл то, что искал.
— Я не смогла сберечь Эйдена… Я его потеряла… Прости меня, брат!
Фердинанд, усмехнувшись по-доброму, погладил меня по голове.
— Ты храбрая девочка! Настоящая дракониха, принцесса Горобеско! И ты не потеряла Эйдена, напротив, ты его сберегла. Да, Харашмат повёл себя глупо, посчитав, что сможет легко справиться с тобой и Василиской. Он не захотел просто посвятить тебя в свои планы. Понимаешь, воспитание у него такое. Не умеет он общаться, не может принять истину, что женщина бывает не только не слабее мужчины, но порою и превосходит его по силе и мужеству.
Эйден дома. Харашмат принёс его и отдал. Мы с Тавридом полетели к морю. там, на его волнах, я нашли вас с Василиской. Вы сильно переохладились, но не утонули и не захлебнулись. Мы принесли вас сюда. Василиска уже намылась и напилась чая. С нею всё хорошо.
На смену пустоте пришла теплота, радость и то чувство, которое даёт тебе понять, что перед тобой близкий, родная кровь! Барьеры снесены, душа на разрыв, эмоции через край! Я в порыве обнимаю Фердинанда и рыдаю в голос! Но теперь от счастья! Я уверена, что обрела свою настоящую семью, спустя столько времени.
Фердинанд не спешит меня отстранить от себя, он гладит меня по спине руками, успокаивая, а я не могу! Рыдаю, но тоже обнимаю брата. Я уверена, что он мой родной брат. И теперь я его уже не потеряю.
После горячей ванны и чашки вкусного лечебного чая я валялась на кровати, обложенная подушками, и наслаждалась покоем. Если рай существует, то вот он, здесь!
Вдруг в моё блаженство ворвался вихрь. Рыдающая Камилоссо даже не стала стучаться, чего за ней никогда не наблюдалось. Сквозь её всхлипы я с трудом различила слова:
— Милания, я не знаю, что с Эйденом! Он спит и никак не реагирует на меня!
— В смысле «спит и не реагирует»? Вы уверены? — я, в чём была, а была я в пижаме, в том и понеслась в комнату малыша.
Эйден лежал с закрытыми глазами, и действительно не отзывался на мой голос. Я подошла ближе, и дотронулась до него. Кожа малыша была горячей, положила ладонь на грудную клетку — проверяла дыхание. На ощупь я его не обнаружила, приложила ухо к его носику— слАбо, очень слАбо.
Камилоссо стояла рядом и тряслась в беззвучных рыданиях.
— Милания, я не знаю что делать! Это впервые такое! Сделай что-нибудь, я тебя прошу! Спаси моего малыша! О, Всемощий Ио, я не выдержу, если с ним что-нибудь случится! — зарыдала невестка и упала передо мной на колени.
— Так, Камилоссо, отставить рыдания! И поднимись с колен! Он мой племянник, я все сделаю чтобы спасти его! Где мой братец? — Начинаю медленно выходить из себя, потому что очень волнуюсь за малыша! А еще из-за невестки! В первый раз такое! Да откуда она вообще может знать, впервые это с малышои или подобное — частое явление у ребенка! Не успев появится на свет, дракоша сразу был определен к нянькам! А потом эта «яжемать» на войну укатила! Зена, блин — королева воинов! Так, надо успокоиться, я себя знаю, если дело касается Эйдена, то у меня разгон от милой девушки до фурии, готовой крушить и убивать, ровно три секунды! Так, что меня ни один стоп-кран не остановит!
— Милания….
— Оу, я опять громко думала, да? — я смущённо посмотрела на растерявшуюся Камилоссо.
— Да. Милания, ты росла в другом мире и…— попытка оправдаться засчитана.
— Да, я росла в другом мире! В мире, где воюют в большей степени мужчины, а женщины занимаются своими детьми! Потому что на войне всякое может случится, и кому потом будут нужны их дети? Да никому! Интернаты и детские дома — вот их будущее! А там ничего хорошо! Уж поверь мне! — горькие слова вылетали из моего рта, как автоматная очередь.
— Так, что за шум? Что случилось? — а вот и братец пожаловал.
— Фердик, нам нужен лекарь! Срочно! У Эйдена жар! — чётко сформулировала я мысль, коснувшись лба дракоши.
Фердинанд склоняется над малышом, проводит какие-то манипуляции и уносится прочь из комнаты. Камилоссо за ним, а я остаюсь с малышом, беру его на руки, садясь в кресло.
Мой маленький, мой хороший, глажу его по спинке, головке. Эйден на секунду открывает глазки, снова закрывает. У него просто нет сил. Сколько мы так сидим, я не знаю.
Спустя время к нам заходит Фердинанд, а с ним мужчина с чемоданчиком в руках.
— Милания, положи Эйдена на кровать, я привел доктора. Он его сейчас осмотрит.— голос Фердинанда сух и встревожен.
— Ну, что я могу сказать. Это редкое заболевание. И травы тут не помогут. Тут поможет только специальный артефакт. Фердинанд, у вас дома должен быть такой. Когда родилась ваша сестра, я делал такую вещь Данаиде. Не знаю, помнишь ли ты? Ты ведь был еще совсем маленький. Должна быть фигурка в виде дракона, держащего в лапах шар. Она заряжена специальной энергией. Её нужно найти. Новую сделать я не успею, староват стал. А заряжать нужно в специальном месте. Это далеко, за один день я в силу возраста не потяну перелёт. А времени очень мало.
Последние слова доктора прозвучали как приговор. Он собирает чемодан и направляется к выходу. Фердинанд уходит, чтобы проводить его.
И где же искать этот чёртов артефакт? Думай, Милания, думай! Если эта вещица делалась для меня, то наверняка она осталась в той комнате. Точно! Но….
— Милания, нам нужно поговорить. Идем, Камилоссо посидит с сыном, — прерывает мои мысли брат.
Мы выходим из спальни Эйдена. Фердинанд идет впереди, я иду за ним. Заходим в кабинет, и мой братец тут же хватается за графин с янтарной жидкостью, щедро плескает в стакан.
— Милания, ты моя сестра, я не сомневаюсь в этом. И нам нужна твоя помощь! Только ты можешь зайти в ту комнату и не сгореть.
— Фердинанд, ты уверен? Ты не подумай, я за Эйдена и умереть готова!
— Уверен, на все сто процентов.
Письмо от мамы
Я шумно выдохнула. Нет, я не кривила душой, говоря про племянника, да и в словах брата сомнений не было. Но и погибать не хотелось, ведь я только встретила любовь всей своей жизни. Тем более было страшно, когда до моего слуха стали долетать шепотки слуг, столпившихся вокруг:
— Коаксоч… Огонь сожрал её в одно мгновение! Как она визжала — это же уму непостижимо!
Понятно теперь, куда делась эта гадина. Решила влезть в детскую, наплевав на все предостережения. И теперь все богатства мира ей уже не нужны… Страшная смерть! А что, если и меня постигнет что-то подобное? Ноги просто приросли к полу, не желая двигаться.
Но если я струшу, то Эйден может не выжить. Маленький, бедный дракоша! Я вспомнила, как храбро он бросился на Коаксоч, защищая Василиску, как отважно ринулся в расщелину между скал следом за мной. Он, эта кроха, не терзался сомнениями и страхом, он действовал, безрассудно и честно, как ему диктовала его совесть. А я? Выходит, я трусиха? Да щазззз! Плохо вы знаете Дашилу-шиншиллу!