- Нет. Я охоту люблю. Рыбалку, на крайняк.
- Слушай. А в курсе что в ДК офицеров было? - переключается Андрей на другую животрепещущую тему.
- Пацаны с 20-й ПМГ-шки по рации слыхали, что люстра там упала. Ну, и паника началась. Народу подавилось много.
- А при чем здесь кагэбэшники?
- Ну, типа, народу много пострадало. Нет ли злого умысла... Я так этот расклад понимаю.
- А-а. Ясно, что дело темное, - соглашается Андрей.
Сержанты замолкают. Игорь растирает по асфальту бычок, докуренный почти до фильтра. - Ни хрена что то не накурился.
- Ну, - с готовностью соглашается Андрей, глядя на Игоря с преданной улыбкой. - Я тоже.
Так они продолжают тянуть свою постовую лямку на асфальтовом въезде между двух пятиэтажек. За спинами у них улица с фонарями, заслоненная аллеями пирамидальных тополей, по которой изредка протарахтит «Москвич» какого-нибудь запоздалого дачника с мешками картошки на крыше, а то и пронесется иномарка кутящего кооператора или бандита. Кто их сейчас разберет.
- Слушай, а «Маз» тоже гэбэшный? - прерывает молчание Андрей.
- Не знаю. Номеров не видел.
- А что, прикол, да!.. Я, типа, в КГБ на «Мазе» работаю ... - Андрей давится смехом, маскируя его в кулак. Игорь чуть сдвигает в улыбке губы и тут же озабоченно ведет глазом куда-то вбок. - Ты ничего не слышишь?
- Да, не-ет, - отрывается от кулака Андрей, улыбка его линяет.
Игорь поворачивается и выглядывает из двора. В одну, в другую сторону. - Опа-на! - шепчет он восхищенно. - Вот это они припухли!.. - и щупает кобуру.
Коротконогий Андрей выглядывает из-за его спины.
Метрах в тридцати от них, из окна первого этажа, пытается спускаться девушка в короткой юбке. Под окном, вытянув руки, ее страхует длинноволосый человек в пиджаке.
- А ну, стой! Что за дела! - орет Игорь.
Взвизгнув, девушка срывается в объятия покачнувшегося, но удержавшего равновесие патлатого. Они пускаются наутек. Девушкины каблуки громко цокают по асфальту.
Далеко не убежишь, думает Игорь, включившийся в любимое занятие - охоту. Андрей бежит сзади. Не отстает, коротконогий...
Расстояние до убегающих неумолимо сокращается. Игорь ясно различает мерно качающиеся девичьи округлости под тесной юбкой, мельканье металлических набоек на каблуках, улавливает смесь запахов духов и женского пота. Где-то слева и сбоку, параллельным курсом, приближается автомобиль. Патлатый оглядывавется и, резко, через газон, бросается на дорогу. И девушка, и сержанты, незамедлительно повторяют сей рискованный маневр.
Предночную тишину прорезает истеричный визг заблокированных колес. Иномарка - видно из гулящих ночных - избегая столкновения с Игорем, оказавшимся ближе всех, юзом разворачивается по асфальту и боком, сантиметров не доставая Андрея, все же ударяет прыткого сержанта, мячиком отлетающего на газон.
Продолжая вращение, она стремительно несется к бегущим Адаму и Олечке, и так же стремительно оплывает, так что к моменту предполагаемого бокового удара о любовников, автомобиля, практически, нет. Есть осыпающающаяся бамперами, молдингами, фарами, приборными панелями, резиновыми уплотнителями и еще сотней разнообразных мелочей, масса, погруженная в стремительно вращающуюся коричневую пыль, в которой, уже сами по себе, катятся колеса и два человека в спортивных костюмах, привязанные к крутящимся по асфальту сиденьям.
Адам только почувствовал как по ногам больно хлестнула пластиковая палка молдинга и, вертясь бумерангом, улетела в общей пыльно-коричневой массе.
Один из выкатившихся - по виду браток, с плоским бритым черепом и оттого похожий на головоногого, - сидит на разодранном сиденье без спинки, второй - стоит на карачках в длинной луже не понять чего: тосола, машинного масла, мочи, бензина?
Сидящий замедленно оглядывается вокруг, пока не ловит в фокус Адама и Олечку, тяжело дышащих в тени тополей на газоне. Он направляет на них указующий перст с золотой печаткой. - Вы х-хто?
Парочка переглядывается. Браток опускает руку, а с ней и голову. - А я х-хто? - спрашивает он себя. Он с усилием поднимает голову и опять оглядывает дорогу, усыпанную останками иностранного авточуда. Теперь его взгляд фиксируется на своем товарище, который - несколько слева и сзади его - уже стоит в той же луже и смотрит как с его рук и коленей стекает непонятная жидкость.
- Лысый! - с трудом ворочает языком сидящий. - Я не понял. Где моя новая тачка?
Лысый - бочкообразный браток, со щеками почти лежащими на плечах - отрывается от созерцания конечностей и замедленно вперивается в своего сидящего товарища, потом, в том же темпе, в Олечку с Адамом, в сержанта Андрея, стоящего на обочине и рассматривающего коричневое облачко, в которое превратился его, только что оплывший, пистолет, потом в сержанта Игоря, лежащего на газоне и стонущего сквозь зубы: «Ногу сломал!.. Всех в обезъяннике сгною, суки!..», потом опять возвращается к сидящему товарищу. - Слушай, Серый, - браток еле шевелит языком. - Я чего-то потерялся напрочь. Мы чё, так много выжрали? Мы вообще где?..