Он рассортировывает купюры по номиналам, стягивает их резинкой. За вычетом серебра, меди и железных рублей, оказалось три тысячи триста рублей.
....В полдевятого утра он входит в тесный зальчик сберкассы.
В казенном помещении пусто. Две кассирши, не замечая его, встревоженно переговариваются.
....Сдав деньги и кинув новенькую сберкнижку в дипломат, он опять выходит на улицу.
Прохожие, как ни в чем не бывало, спешат по своим делам, наслаждаясь теплым сентябрьским утром.
Адаму становится скучно. Непрерывно скучая, он проходит целый квартал.
Вдруг, из-за угла, навстречу ему, выскакивает женщина в развевающемся плаще и босиком. Вслед за ней выскакивает мужчина. Он кричит. - Это мистификация, Алла! Чья-то нелепая шутка, Алла!..
Ага, наконец-то. Адам прибавляет шагу и, свернув за угол, чуть не сбивает пятящегося на него деда, в сбитой набекрень шляпе. Рядом, в телефонной будке, какой-то губатый, поминутно оглядываясь, крутит диск. Из-за дальнего угла дома выглядывают испуганные лица. В десятке шагов от Адама, под стеной булочной, стоит лавочка. На ней, слегка завалившись набок, сидит голая девушка с распущенными волосами. Тело ее меловой белизны, рот черен. На остановке стоит пустой троллейбус, за ним несколько авто с сиротливо распахнутыми дверьми.
Адам проходит мимо обмершего губатого к девушке, заглядывает в застывшие васильковые глаза, трогает обожженный до оскала рот, отмечая за спиной шум приближающегося троллейбуса. Достав перочинный нож, он протыкает свой палец и размазывает кровь по ледяной груди девушки.
Мертвая дергается, хрипит и рывком встает с лавочки.
Водительница троллейбуса, катящегося к остановке, открывает рот и ее лицо искажает гримаса ужаса. Троллейбус с ходу врезается в другой: стоящий на остановке. Слышатся крики.
Девушка идет наискосок, через улицу, натыкается на брошеный автомобиль и обходит его, слепо шаря по лобовому стеклу, распахнутой дверце.
Адам провожает ее взглядом. Потом говорит себе. -«Пора!» - и, не обращая внимания на панику внутри троллейбуса, людей, пытающихся выбираться сквозь разбитые окна, водительницу, истекающую кровью в искореженной кабине, идет опять к сберкассе.
Полногрудая кассирша недовольно выговаривает ему. - Вы же только что положили.
Адам ухмыляется. - Мамаша, по улицам мертвецы разгуливают, а вы о такой ерунде печетесь.
Кассирша, потянувшаяся было за протянутой сберкнижкой, застывает. - Это вы так шутите? - спрашивает она и испуганно смотрит на соседку - крашеную брюнетку. Брюнетка смотрит на Адама. Ее рот дрожит.
Ну, - утвердительно говорит он. - Шучу, - и загадочно улыбается.
Полногрудая, трясущейся рукой, пишет в книжке.
Вы так больше не шутите! - говорит она с непреходящим испугом, выкладывая на стойку упаковки с деньгами. - А то тут с утра такие слухи. Не пойми что...
То ли еще будет! - отвечает Адам весело, бросает тугие прессы в дипломат и выходит вон...
12
В холле областного управления государственной безопасности просторно и тихо. По правую сторону стоит несколько кресел, по левую - за полированным барьером, сидит человек в штатском костюме и очках. Человек вопросительно смотрит на Адама, в нерешительности застывшего у дверей.
У вас какое-то дело к нам, товарищ? - вежливо спрашивает человек и указательным пальцем поправляет очки.
Адам, потупившись, подходит к очкарику и вздыхает. - Даже не знаю с чего начать. - Он с сомнением смотрит на свой дипломат, ставит его на барьер, раскрывает и поворачивает к очкарику.
Гэбист с недоверием смотрит в дипломат. - Вижу что деньги, - он опять поправляет очки. - Ну и что?
Это не деньги, - качает головой Адам. - Это тридцать серебренников. Это я Родину продал.
Родину продали? - Очкарик невозмутим. - Ну, а если без пафоса и по существу?
Я на иностранную разведку работаю. Уже год. Это очередной аванс.
Адам втыкает взгляд в пол. - Совесть заела, - бормочет он под нос еле слышно. - Ночами не сплю, - он поднимает глаза и пронзает гэбиста взглядом с застывшей слезой. - Ведите меня к своему начальству. Я больше не могу так!
Очкастый, посверлив его изучающим взглядом, кивает на кресло. - Присядьте. Дипломат оставьте. Вас позовут.
Гэбист поднимает трубку, что-то говорит в нее, захлопывает дипломат и ставит к себе на стол. За его спиной открывается дверь, входит человек и забирает дипломат.
Пройдите туда, - говорит очкарик, кивая на дубовую дверь напротив.
За дверью, у маленького столика с телефонным аппаратом, сидит человек. Он молчаливым кивком отвечает на адамово «здрасьте!» и проводит по одежде Адама металлическим предметом.