- Мы повстречались с хрулгами, светлейший, - сообщил барон Мендореллен, и с олгротами. Кроме того, мы встретили элдрака.
- Элдрак доставил нам уйму хлопот, - сухо заметил Силк.
- Разумеется. К счастью, элдраков не так уж много. Это весьма опасные чудовища.
- Мы заметили, - сказал Силк.
- Кто это был?
- Грул, - отвечал Белгарат. - Мы с ним встречались прежде, и он затаил на меня зло. Сожалею, Горим, но нам пришлось его убить. Другого выхода не было.
- Ах, - сказал Горим с болью в голосе. - Бедный Грул.
- Я лично не очень скорблю по нему, - сказал Бэйрек. - Не хочу лезть не в свое дело, светлейший, но почему бы вам не истребить в горах самых неприятных чудовищ?
- Они - дети Ала, как и мы, - объяснил Горим.
- Но, если б не они, вы бы могли вернуться на поверхность, - заметил Бэйрек. Горим улыбнулся.
- Нет, - сказал он мягко. - Алгосы уже не выйдут на свет из пещер. Мы обитаем в них пять тысячелетий, и годы эти наложили на нас свой отпечаток. Глаза наши не выносят солнца. Чудища наверху для нас не опасны, зато отпугивают чужестранцев. Мы относимся к чужестранцам настороженно, так что оно, пожалуй, к лучшему.
Горим сидел за узким каменным столом прямо напротив Се'Недры. Ему явно причинял боль разговор о чудовищах. Он посмотрел на неё, потом протянул дряблую старческую руку и, взяв её за подбородок, повернул лицом к тускло светящемуся шару, который свисал с потолка.
- И не все диковинные существа ужасны, - сказал он, глядя на неё мудрыми фиолетовыми глазами. - Взгляните, сколь прекрасна эта дриада.
Се'Недра вздрогнула не от прикосновения - сколько она себя помнила, старички, видя её цветущее личико, всегда брали её за подбородок - но оттого, что Горим сразу угадал в ней не вполне человека.
- Скажи мне, дитя, - спросил Горим, - до сих ли пор дриады почитают Ала? Она растерялась.
- Из-звините, светлейший, - пробормотала она. - До недавнего времени я даже не слышала о боге по имени Ал. Не знаю почему, но мои учителя очень мало говорили мне о вашем народе.
- Принцесса воспитывалась в Толнедре, - объяснила леди Полгара. - Она из рода Борунов - вы, вероятно, слышали о родстве этого семейства с дриадами? Как толнедрийка, она находится под покровительством Недры.
- Ничего бог, - согласился Горим, - по мне, немного чопорный, но вполне исправный. А сами дриады - помнят ли они своего бога?
Белгарат извиняюще кашлянул.
- Боюсь, что нет, Горим. Они отошли от него, и тысячелетия изгладили из их памяти то, что они о нем знали. Это довольно легкомысленные создания и мало интересуются религией.
Лицо Горима опечалилось.
- Какого же бога они чтут?
- Никакого, - признался Белгарат. - У них есть священные рощи и один-два идола, вырезанные из корней особо почитаемых деревьев. Вроде и все. Никакого определенного вероучения у них нет.
Разговор показался Се'Недре довольно обидным. Она повела плечиками и лукаво улыбнулась Гориму. Она отлично знала, как очаровывать старичков. Она долго практиковалась на своем отце.
- Я глубоко ощущаю пробелы в своем образовании, светлейший, - солгала она. - Раз таинственный Ал - родовое божество дриад, мне следовало бы о нем знать. Надеюсь, со временем мне удастся исправить это упущение. Может быть, через меня, недостойную, мои сестры вернутся к своему исконному богу.
Получилось ловко. Се'Недра даже немного начала гордиться сказанным. К её удивлению, такие расплывчатые заверения Горима не удовлетворили.
- Скажи своим сестрам, что суть нашей веры заключена в "Книге Алголанда", - на полном серьёзе сказал он.
- "Книга Алголанда", - повторила она. - Я запомню. Как только вернусь в Тол Хонет, постараюсь раздобыть копию и собственноручно передам в лес Дриад. Она надеялась, что он этим удовольствуется.
- Боюсь, тексты, которые можно найти в Тол Хонете, весьма неточны, сказал Горим. - Язык моей страны мало понятен чужеземцам и труден для перевода. - Се'Недра чувствовала, что милейший старичок становится невыносим. - Как часто бывает с древними писаниями, - говорил он, - наша священная книга опирается на нашу историю. Мудрость богов такова, что открывается в исторических повествованиях. Внимая занимательным рассказам, мы усваиваем божественные послания. Не сознавая того, мы учимся, развлекаясь.
Се'Недра была знакома с этим взглядом на преподавание. Его придерживался её наставник - учитель Джиберс. Она в отчаянии озиралась, ища, как бы переменить тему.
- Наша история - очень древняя, - продолжал Горим неумолимо. - Хотите послушать?
Попавшаяся на собственный крючок, Се'Недра только беспомощно кивнула.
И Горим начал:
- "В начале дней, когда своевольные боги соткали наш мир из тьмы, в тиши небес обитал дух по имени Ал..."
В полном отчаянии Се'Недра поняла, что он намеревается пересказать ей всю книгу. Однако, когда первая досада прошла, она почувствовала в словах Горима странное очарование. Даже себе она не призналась бы в том, как тронул её призыв Горима к бесчувственному духу, явившемуся ему на Пролге. Что это был за человек, посмевший обвинять бога?
Слушая, она уголком глаза увидела какое-то сияние. Она скосила глаза что-то светилось в массивной стене, однако иначе, чем свисающие с потолка хрустальные шары.
- "... Тогда возрадовался Горим, - продолжал старик, - и нарек то высокое место Пролгой, что значит Святое Место. И покинул он Пролгу, и вернулся..."
- Яа! Гарах тек, Горим! - Голос, произнесший эти слова, был исполнен возмущения.
Се'Недра оглянулась, чтобы взглянуть на вошедшего. Как все алгосы, он был мал ростом, однако казался почти уродом из-за непропорционально широких плеч. Нечесаные бесцветные волосы торчали в разные стороны. Его кожаная куртка с капюшоном была заляпана грязью, большие черные глаза горели фанатизмом. За спиной толпились человек пятнадцать алгосов. Они всем своим видом выражали возмущение. Фанатик в кожаной куртке продолжал изливать гневную хулу. Горим нахмурился, но стойко выслушивал нападки. Подождав, пока фанатик остановился перевести дыхание, старец обернулся к Белгарату.
- Это Релг, - сказал он извиняющимся голосом. - Теперь ты видишь, о чем я говорил. Убедить его в чем-нибудь просто невозможно.
- Зачем он нам сдался? - спросил Бэйрек, явно раздраженный поведением вошедшего. - Он даже не знает цивилизованного языка.
Релг сверкнул на него глазами.
- Я знаю твое наречие, чужак, - произнес он с неописуемым презрением, - но предпочитаю не осквернять священные пещеры его нечистым звучанием. - Он опять повернулся к Гориму. - Кто дал тебе право говорить слова священной книги иноверцам?
Мягкие глаза Горима стали немного жестче.
- Я думаю, этого довольно, Релг, - твердо сказал он. - Какую чушь ты внушаешь в дальних галереях этим простакам - твое дело, но что ты говоришь в моем доме - мое. Я по-прежнему Горим - король алгосов и не обязан отвечать тебе. - Он посмотрел на возмущенные лица тех, кто пришел с ревнителем. - Это не общее собрание, - сказал он Релгу. - Сюда призвали тебя, а не их.
- Они пришли проследить, чтобы ты не причинил мне вреда, - упрямо отвечал Релг. - Я говорил правду о тебе, а власть имущие боятся правды.
- Релг, - сказал Горим ледяным тоном, - ты даже вообразить себе не можешь, сколь безразлично мне все, что ты обо мне говоришь. Отошли их - или мне отослать?
- Они тебя не послушают, - фыркнул Релг. - Они подчиняются мне.
Глаза Горима сузились. Он встал. Потом он заговорил с приспешниками Релга на алгосском. Се'Недра не понимала слов, да это было и не нужно. Она тут же узнала повелительный тон, какой никак не ожидала услышать из уст благообразного Горима. Даже её отец не посмел бы так говорить.
Люди за спиной Горима опасливо переглянулись и попятились. Горим отрывисто бросил последний приказ. Приспешники Релга обратились в бегство.