И, по достоинству оценив заросли оврага, куда впадал ручеёк, пошёл прочь от него.
Свиристели птицы. Животные всячески избегали опасную личность. Кашуэ всё брёл в неизвестном направлении, вглядываясь в траву. День между тем перевалил далеко за полдень.
Мужчина точно помнил: к закату он должен быть на постоялом дворе. Его ожидает ночь противостояния озлобившемуся от чего-то домашнему духу, бывшему соседу кобольда. Пора возвращаться. Поиски трав можно продолжить завтра - они нужны Легне, но даже без них она способна на многое.
Кашуэ прикинул, как сократить путь. Он хорошо запоминал пройдённые пути, и потому легко ориентировался в любом месте, где однажды побывал. Найти путь по собственным следам он мог с лёгкостью, но хотелось добраться до деревни побыстрее. Останавливало одно: это лес, не город. Здесь попытка сократить дорогу могла удлинить её на несколько часов.
Мужчина решил всё же рискнуть. И зашагал по направлению к «Гусёнкам» напрямик.
О чём и пожалел минут через двадцать, когда земля неожиданно ушла из-под ног. Он свалился в один из оврагов, которыми изобиловал лес. Не пострадал, только ушибся, но овраг оказался глубоким и обрывистым, и выбраться из него просто вскарабкавшись наверх было невозможно. Принц помянул по-солдатски всех злых духов мира в отдельности и леса в частности, и пошёл вдоль оврага. Рано или поздно тот должен был стать пологим и вывести мужчину наверх.
Первое время всё шло правильно: овраг начал мельчать. Но затем он снова стал углубляться. Кашуэ решил не обращать внимания на странности рельефа и продолжил идти вперёд, но овраг становился всё глубже и темнее. Деревья и кусты стали нависать над ним, отнимая дневной свет.
Принц занервничал. У него ещё было время - пара часов, не меньше, но он не любил блуждания по лесу. К тому же, закат становился всё ближе, а деревня оставалась вдалеке. Он развернулся, чтобы пойти назад, но нога его поскользнулась, и, неловко взмахнув руками, он полетел куда-то вниз.
Он плюхнулся в речку. Неглубокую - по пояс, - каменистую, холодную... Да что там, ледяную! Стены оврага образовывали над ней нечто вроде крыши, и найти речку сам Кашуэ ни за что бы не смог.
В своеобразной пещерке было сумрачно, и, ругаясь на все лады, мокрый Кашуэ побрёл к выходу. В сапогах хлюпало, настроение было преотвратительным, и белые остролистые цветы, разбросанные по речке, это настроение никак не повышали. Мужчина только у самого выхода из пещерки сообразил, что где-то видел такие же цветочки.
Не где-то, а на рисунке Легны! Он нашёл злосчастные асфодели! И почему бы тем не расти где-нибудь на поверхности, запрятались под землю, з-заразы...
Кашуэ начал торопливо рвать цветы. Вымещая на них злость, он выдирал их прямо с корнями, пока не спохватился. Вдруг они больше нигде не растут? А так он и здесь их уничтожит. И потом, цветы ведь не виноваты, что Легна не дала ему полную информацию.
- Ну, простите, что ли, - сказал он оставшимся паре десятков цветков. - Обещаю, как вернусь из Иного мира, посажу вас в королевском саду. А что, не только же отцу розами баловаться!
При этой глупой мысли Кашуэ ощутил некоторое удовлетворение. По крайней мере, часть задания он выполнил. Осталось добраться до деревни.
Выбравшись из оврага, мокрый и перепачканный принц смог лишь снять сапоги, связав их и перебросив за плечо. Носки пришлось оставить: какая-никакая, а всё же защита, если не от змей, то хотя бы от муравьёв и иных насекомых. Взглянув на небо, и сообразив, что у него до захода солнца около трёх часов, мужчина снова помянул всех домовых мира, как добрых, так и злых, и направился к деревне.
В заросли руты он практически влетел уже почти на выходе из леса, неподалёку от окраины деревни. Утром он почему-то руты не заметил... Хотя мог бы поклясться, что этих красных мелких цветков тогда попросту не было. Может, она расцветает ближе к вечеру, ненормальная травка? Потеряв несколько минут на выдёргивание нескольких кустиков несчастной руты и пообещав оставшимся место в королевском саду, принц уже побежал к деревне. Закат приближался.
У ворот уже околачивались четверо самых здоровых солдат. Они нервно поглядывали на небо и явно готовились идти в спасательную экспедицию. Радостно приветствовав принца, они провели его в дом рядом с постоялым двором, где остановилась Легна. Как доложил шёпотом Мариэ, за день она разбросала по территории деревни множество травок и наложила немало заговоров вдоль стен. Это немного нервировало солдат. Запыхавшийся Кашуэ кое-как успокоил его, укоризненно взглянув на старуху, всучил ей корзину и помчался на постоялый двор.
Он успел в последнюю минуту. Из-за этого не удалось ни поесть, ни даже выпить воды, к счастью, в запертое окно влетел камень, за которым последовал большой узел с едой и фляга с вином, сильно разбавленным водой. Увлёкшись ужином, Кашуэ проигнорировал все признаки появления злого духа: и захлопнувшиеся двери, и резко починившееся окно, и восстановившуюся почти у него на глазах посуду, которая вновь полетела в принца. Он же ел. Посуда до него почему-то не долетала, образовав рядом круг из осколков, причина обнаружилась в узле с едой, отмеченная запиской от Легны. Сочетание нескольких из её многочисленных заговорённых травок должно было дать мужчине частичную неприкосновенность. Довольный, что не придётся полночи отбиваться от обезумевшей мебели с посудой, Кашуэ показал невидимому пока полтергейсту язык, забрался на печь и, измотанный тяжёлым днём и прошлой бессонной ночью, попросту уснул. Без всякой помощи в виде заговоров и наговоров.