– Штефан мне голову оторвет, если я буду невежлив, – улыбнулся доктор. – А я слишком молод, чтобы жить без головы. Чем не мотивация для хорошего поведения?
Кордия улыбнулась его шутке, и напряжение немного спало. Но чувство неловкости осталось. Ей было не по себе оттого, что пришлось раздеваться перед незнакомым человеком, смущая его видом своего истерзанного тела.
– Вы давно знаете господина Райта? – медленно расстегивая платье, спросила Кордия. Ее пальцы плохо слушались и дрожали. Приходилось повторять одно и то же действие несколько раз.
– Всю свою жизнь, – ответил доктор, не сводя с нее глаз. – Он мой дядя.
– Вы не похожи.
– Кровным узам это не мешает, – улыбнулся парень.
– А у него есть семья?
– Он слишком дорожит своей свободой, чтобы жениться.
– Это ведь его замок, да? – спуская с плеч платье, спросила Кордия. Одежда упала к ее ногам.
Доктор окинул ее взглядом и шумно сглотнул. Выражение его лица осталось невозмутимым. Она прикрыла грудь руками и повернулась к нему спиной. Ей показалось, что шрамы и следы от плетей и пыток вспыхнули огнем. Они еще недостаточно зажили внутри, чтобы стать незаметными.
– Нет, он принадлежит герцогу де Брата, – сказал доктор, и Кордия вздрогнула при звуке этого имени. Именно о нем рассказывала ей Матушка Дрю! Ей стало жутко. Что, если в подвале и правда спрятаны скелеты тех, кого он убил? – Сам он почти не живет тут, а дядя и я часто здесь бываем.
– Кем же Штефан приходится герцогу? – спросила Кордия.
– Дядя его помощник. Правая рука и доверенное лицо, – ответил Даррелл. Кордия ощутила на коже холодный кружок стетоскопа. – Дышите, пожалуйста. Вдох-выдох.
Кордия подчинилась и тут же закашлялась. Сейчас кашель показался ей угнетающим. Он рвал горло, кашляя, она больше не чувствовала себя живой, как это было в тюрьме. Она ощутила себя больной и усталой.
– Вам будет нужно пропить микстуру. Я попрошу сделать вам хорошую мазь, которая поможет восстановить кожу, – строго сказал доктор, закончив ее слушать. – А еще нужно есть много красных овощей и фруктов, пить красное вино.
Кордия, сдерживая усмешку, кивнула. Отвары и целебные мази она и сама себе приготовить может. Нашлось бы только из чего. К этому она способность не потеряла.
– Хорошая еда сама по себе лекарство, – улыбнулась она.
Доктор ощупал ее шею, посмотрел горло и зубы. Заставил ее лечь и помял живот. Его пальцы обожгли Кордии кожу. Впервые за последние месяцы к ней прикасались не для того, чтобы причинить боль. Она не сводила глаз с доктора, и ее охватывало странное волнение.
– Беременность? Роды?
– Нет, я никогда не была беременна, – глухо ответила Кордия. Ей показалось, что после ее ответа на лице доктора отразилось облегчение.
– Кто такой герцог де Брата? – спросила она.
– Чудовище, с которым никто не хочет иметь дела, – ответил Даррелл. – Можете одеваться.
Глава 2
Шиорония, Красный королевский дворец
Мариан
Во дворце короля Дамьяна не было ни одного зеркала. Да что во дворце – их запретили по всей Аталаксии, после того как семь провидцев, которых призвала молодая королева-мать, чтобы узнать судьбу новорожденного, сказали, что осколки волшебного предмета нанесут его высочеству смертельную рану. А если учесть проклятие, висевшее над королевской семьей, меры были предприняты самые решительные. Зеркала были запрещены. Их тайное использование жестоко каралось. Кому-то повезло отделаться телесным наказанием и штрафом, а кто-то за провинность расплатился головой.
Конечно, за двадцать шесть лет было придумано немало ухищрений, которые облегчили жизнь, заменив опасное зеркало. Это еще больше окутало его легендами, наделив магической силой и сделав одним из самых вожделенных предметов для каждого, кто занимался волшебством. Но технологии были уничтожены, а те, кто еще помнил их, не желал делиться, боясь расправы.
Мариан потер пальцами щеки и несколько раз моргнул. Он так напряженно вглядывается в шар возможностей, что у него заболели глаза. Близилась свадьба короля Дамьяна с принцессой Диленой, и нужно было исключить любую неожиданность, особенно магического характера. Но как придворный чародей ни старался заглянуть за завесу будущего, оно не желало ему открываться. Он знал, что это не просто так, что судьба готовит какую-то каверзу, понять которую он сейчас не может, и от этого ему становилось еще тревожнее. Слишком большая ответственность была возложена на него. Он снова бросил сухую траву в огонь, устало танцевавший в небольшой склянке, и пламя тут же взвилось к потолку. Искры упали на шар, и Мариан снова стал вглядываться в него.