— Тепло. — Сказала Смерть и засмеялась, потом тут же осеклась.
Она не знала ничего, как камень, всю жизнь пролежавший в земле. А теперь все было иначе, и голова болела от того, что она не могла в нее все вместить. Сестра мужчин села рядом с ней, осторожная, готовая в любую секунду сорваться с места и убежать.
— Как тебя зовут? — Спросила она.
Смерть не ответила, она не знали ни своего имени, ни того, что надо отвечать, если спрашивают.
— Меня зовут Омра. — Сказала дикарка.
«Омра» — повторила про себя Смерть и подумала, что все остальное тоже как-нибудь должно называться.
— Не разговаривай с ней! — Крикнула высокая изможденная старуха, самая старшая сестра, не убитая по приказу Хольта. — Это Смерть! Погубительница всего живого.
Смерть равнодушно посмотрела на ту, которую когда-то считала всемогущей, и отвернулась. Все, что она видела сейчас, было жизнью, и Смерть не понимала, как это может вдруг исчезнуть, если она не умрет.
Омра даже не посмотрела в сторону старухи, перед которой трепетали все сестры.
— Ты умеешь разговаривать? — Спросила она. — Ты вообще меня понимаешь?
Смерть нерешительно кивнула, она умела разговаривать, научилась, слушая сестер. Но ни одна из них не обращалась к ней так бесцеремонно.
— Тогда скажи что-нибудь. — Потребовала варварка.
— Омра. — Сказала Смерть.
Подошел вождь мужчин и встал, слушая их разговор.
— Она совсем дикая. — С удивлением сказала ему Омра. — Она ничего не знает.
— Они растили ее в клетке в постоянной темноте. — Недовольно объяснил Хольт. — Она никогда не видела света, мужчин… вообще ничего.
У сестры мужчин расширились глаза, Смерть не знала, что это выражение значит жалось и ужас. Смерть подняла камешек, нагретый солнцем и землей, он был совсем не похож на те, что окружали ее в обители.
— Камень. — Сказала Смерть. — Ночь. Темно. Холод. Жертва. Огонь.
— Это никуда не годится. — Нахмурился бородатый Сиг. — Что с ней делать. Может, убьем?
Смерть мигом вскочила, пригибаясь и оскаливаясь, Хольт захохотал.
— Держи. — Он протянул Смерти свой меч.
— Что ты… — Начал Сиг.
— Посмотрим. — Таинственно ответил Хольт.
Смерть подняла тяжелое железо, подошла к старшей сестре, глядящей презрительно и гордо, и вонзила меч в ее тело. Старуха упала, даже в смерти сохраняя надменный вид. Смерть присела рядом с ней и дотронулась до раны, из которой толчками выходила кровь. Она была красной и пахла железом.
— Это наша девушка. — Вдруг сказала Омра. — Смотрите, как она держит меч. Она из варваров. Только глаза…
— С демонской кровью. — Пожал плечами Хольт, красные глаза Смерти не так смущали его, как все остальное. — В роду Норготов встречаются такие волосы.
— А кожа как у Взлотов с Холодных гор. И рост.
— Кожа разная бывает. — Не согласился Хольт. — А рост… демонская кровь.
Смерть слушала их, наклонив голову и сжав пальцами виски. Норготы, Взлоты, это было ей знакомо, как отзвуки давней колыбельной. И было еще что-то, что-то важное, что она забыла и не знала, что должна помнить.
— Кесса. — Сказала она. — Кесса, Кесса! Даг Кроатон.
Варвары неожиданно замолчали, Омра непонимающе переводила взгляд с Сига на Хольта.
— Кесса. — Сказал, наконец, Сиг. — Вот оно что.
— Больше не Кесса. — Ответил Хольт. — Омра, приведи кого-нибудь из рода Кроатон. Мы нашли их наследницу.
Неизвестно, на что рассчитывал Хольт, затягивая с возвращением, но ему ужасно хотелось увидеть Рут Тринидад, встречающую его возле ворот с привычно недовольным выражением злого лица. Однако Рут не было, и Хольт заглянул к леди Марджери с вестью о том, что сокровищница замка значительно пополнилась. Леди, до этого имевшая вид умирающей, мигом вскочила и побежала смотреть на добычу. Хольт тихо фыркнул и подумал, что алчность варваров не идет ни в какое сравнение с алчностью лордов.
Сам Хольт спал в бывшей комнате лорда Кастервиля, той, которую до него занимала Тринидад. Тори теперь прислуживала ему, и Хольт, в отличие от Рут, не прогонял смышленую девицу из постели. Она трепетала перед ним, но Хольт почти не появлялся в замке, предпочитая проводить время с воинами на дворе. Иногда Тори глядела в окно, как он обучает молодых воинов драться или сам сходится в схватке с кем-то из своих варваров. Победить его не мог никто. Никто, кроме Рут Тринидад. Так говорили, но Рут здесь больше не было.