Глава 10. Поединок
Гаррет поправлялся быстрее, чем надеялась Рут. И это внушало опасения. Он уже был сильнее, чем она, а что же будет дальше, когда он войдет в полную силу, и вдруг решит расторгнуть сомнительную сделку? Некоторые демоны не отличались щепетильностью, некоторые чересчур верили в свою миссию по сбору человеческих душ.
Ночью Рут так сильно тянула одеяло на себя, что раздраженный демон ругался последними словами, варварка не смогла удержаться, чтобы не отбрехиваться, чем разозлила его еще больше. В итоге он обхватил ее руками, для верности прижав сверху ногой. В таком положении одеяла хватило двоим, но Рут зашлась таким смехом, что Гаррет решил, будто она повредилась рассудком. Причина смеха выяснилась позже, когда у него затекло все тело, от неудобной позы заболела спина, волосы дикарки то и дело лезли в нос и в рот. Рут же, удобно устроившись головой на его плече, с коварной улыбкой ждала, когда он, наконец, поймет. Гаррет выругался и толкнул ее на пол. Рут вывернулась и сдернула с него одеяло.
— Я так с ума сойду! — Свирепо заявил демон, садясь на лежанке.
Дикарка хохотнула, белые зубы блестнули с черного разукрашенного лица.
— Ты не лорд случаем? Неженка.
— Грязная девка.
— Подумать только, и он умирал беспомощный у меня на руках. Кто бы знал, какова демонская благодарность.
— Тебе вроде нравилось. Ты называла меня милым, хорошим, самым лучшим, просила не умирать…
— Да я бы тебя еще и не так назвала! Триста монет! И это за порченую шкуру! А сейчас ты и на пятьсот потянешь!
— Если бы не договор, ты бы уже на полу корчилась от боли!
— Если бы не договор, ты бы со мной сейчас не разговаривал!
Обменявшись упреками, путники почувствовали себя значительно лучше.
— Спиной к спине? — Предложил демон. — А за одеяло отвечаю я.
— Чтобы я доверила паршивому демону что-то серьезнее лошадиных яблок?
— Ты продала мне душу!
— Ты ее еще не оплатил! Ладно, дрыхни, слабак, а я пойду в город, добуду еды и выпивки.
— Дождь.
— Не растаю. Ты мне надоел.
— Если ты не вернешься, я могу забрать коня? — Крикнул ей вслед демон.
— Если я не вернусь, мою душу ты точно не получишь. — Ответила Рут, скрываясь в потоках воды, льющихся с неба.
Краска высохла, и даже такой дождь не мог ее смыть. Рубашка облепила тело и кололась, краска на ней была не так надежна. Когда Рут вышла из леса, дождь кончился. Она выжала одежду, вода стекала зеленым, окрашивая ладони. В этот раз Тринидад порадовалась, что у нее нет сапог, на дороге было столько грязи, что каждый шаг давался бы невероятным трудом.
На улицах уже толпился народ, выше на холме стоял сильно потрепанный замок, обнесенный разваливающейся крепостной стеной. Выглядел он так не стараниями армии варваров, лорд сдался сам, принеся ей присягу, потому что был стар, мудр и благоразумен, и понимал, что замок не выдержит осады. Дикари даже не слишком буйствовали на улицах, хотя то и дело на Рут с неудовольствием пялились крестьянки, одетые как незамужние, но с детьми на руках.
Тринидад скрипнула зубами. Когда она входила в город со своим войском, они смотрели совсем не так. Ее выводило из себя, что она вынуждена прятаться, потому что никто не поверит, что это она Рут Тринидад, потому что Тринидад мужчина, вождь армии, полубог, поклявшийся отдать себя Троеликой, а не простая варварская девка с дрянным мечом, даже без сапог. Конечно, ее узнает лорд, но захочет ли он узнать ее? И помогать той, кому вынужден был поклониться на глазах у слуг и домочадцев. А темницы у лорда были глубокие и страшные, по случаю бескровной сдачи замка варвары освободили всех пленников, правда потом прирезали половину за попытку их обокрасть или изнасиловать женщин.
Если бы Гаррет был с ней, можно было бы зайти в придорожню. Но женщину не пустят туда одну, даже если это женщина варваров. Крестьяне, как и все, кто привык жить стаей, держали свои порядки, и им не было дела до вольных дочерей свободного племени. Раскраска Рут тоже вызывала недовольные и откровенно презрительные взгляды. Варвары редко расписывали лицо, знаки могут быть разными. Чаще они носили крашеные деревянные бусины на одежде, заплетали волосы лентами и кожаными шнурками, браслеты и амулеты на поясе многое говорили даже несведущим людям, самые богатые носили вышитую одежду, но только по праздникам. Краску наносили те, у кого ни на что другое не было денег. Дикари больше ценили храбрость и силу, чем звяканье монет в кошельке, но крестьянам не нужны были мечи, и они не знали, что даже крашеный варвар может за миг стать богатым, как Сатана. Поэтому от приличных прилавков Рут отталкивали, и у нее костенели пальцы от желания схватиться за меч и выпустить кишки парочке торговцев. Хольт на ее месте не думал бы так долго. «Но я умнее Хольта» — напомнила себе Рут, сдерживая бешенство.