— А тебе ее жалко? Хочу. — Согласилась Рут. — Знаешь, Хольт, кто такая Нелни?
— Предполагаю по твоему тону. Привезти тебе ее бошку?
— Не надо. — С сожалением отказалась Рут. — У нее там какая-то система торговли налажена. Море рядом. А так как государства больше нет, то и пошлин больше нет. Нам надо с ними дружить, если мы хотим чем-то кормить королевство. Потому что, даже если крестьяне доживут до весны, им нечего будет сеять. Нам нужен там свой человек.
— И оборотистый. — Задумчиво добавил Герк. — И умный, чтобы успел за зиму все наладить. Есть у нас такой?
— Найдем. — Пообещал Хольт. — Кар Харст…
— Не подходит. — Прогудел Скала. — Стара она уже.
— А ты?
— А я не буду мараться об Шерридан. Еще не хватало якшаться с демонами.
— Ладно, мы что-нибудь решим. А пока самое сложное. Как насчет прогулки, ваше величество? На людей посмотреть, себя показать. Рут, ты с нами?.. Рут? Ты вообще здесь?
Варварка с трудом оторвала взгляд от пустой стены и посмотрела на Хольта мутными глазами.
— Да. — С трудом сказала она. — Сейчас… я…
— Очередной в последний раз? — Хмыкнул советник. — Мы ждем тебя у ручья. А то народ пока не верит, что ты действительно вернулась. Представляешь, они говорили, что никуда ты не ушла, а это я тебя уморил.
— И добавляли «молодец, Хольт». — С отвращением сказала варварка. — Знаю я эту погань. Идите, я сейчас.
Глава 69. Мир
Все изменилось. Лежащая под ногами дорога закончилась восставшим из земли замком славных лордов Кастервилей с восседающим на главном месте бастардом. Рыцарь, которого Хмель лично пару раз таскал за волосы на тренировке, теперь каждую минуту ворочал чужими жизнями, словно какой-то Безликий. Последняя леди ушла к лекаркам и быстро стала там своей, очарованию и непринужденности Лависсы трудно было противиться, тем более глаза у нее не были синими. Гаррет просто везде таскался за Герком, наблюдая, что рыцарь делает, но ни помогая советом, ни мешая критикой. Рут вообще не было видно, как будто она продолжала шляться где-то в поисках короля. Так что наемник был предоставлен сам себе.
Никто из варваров не цеплял его, отблески славы Тринидада оберегали не хуже щита. Варварки смотрели с интересом, но наемника они слегка пугали, он еще не забыл, как Рут валяла его почем зря. Зато мелким варварам нравились его фокусы, и малышня ходила за ним толпами. Хмель изъяснялся с ними знаками и постепенно учился языку. С этим были сложности, шустрая ребятня с невозмутимым видом могла выдавать жуткие скабрезности. Наемник делал вид, что верил, хотя почти все варварские ругательства выучил еще за время работы наемником. Но это происходило все реже и реже, младшие входили во вкус, и им тоже хотелось быстрее научить наемника, чтобы общаться нормально. В один из таких дней, когда Хмель показывал, как правильно вертеть в полой деревяшке дырочки, чтобы получился музыкальный инструмент, из одной палатки послышалась грязная женская брань, причем отнюдь не варварская. Младшие затаились и захихикали.
— Это что? — Спросил наемник.
— Нирра стала свободной сегодня. — Объяснили ему. — Уходит от матери.
— Уходит от матери?! Бросает одну?
Полог палатки откинулся, и из нее вышла худенькая девушка с двумя длинными косами. Заплетены они были тщательно, но все равно не слишком аккуратно, видно такую прическу она сделала в первый раз. Если бы они находились не в варварском стане, то Хмель бы решил, что она одета бедно. Синее линялое платье было ей велико и волочилось подолом по земле, из-под него мелькали босые ноги, оставляя на выпавшем снежке маленькие следы. Зато кожаная куртка с множеством карманов сидела как влитая на ладной фигурке. За спину у нее был закинут здоровенный мужской лук и деревянный колчан со стрелами.
Выскочившая вслед за девушкой женщина поколебала жалость наемника. Похожа она была на тещу, а уж Хмель знал в этом толк. Увидев недалеко от своей палатки толпу, женщина разразилась еще более грубой бранью. Варвары ответили ей, треща, как деревянные ложки, и махая руками. Девушка, не слушая, решительно подтянула сваливающийся пояс с большим ножом, и зашагала прочь, не удостоив взглядом ни младших, ни Хмеля, ни бранящуюся мать. Та снова скрылась в палатке и выбежала со сковородкой в руке. Девушка начала поворачиваться, но слишком медленно. Сковородка выпала из ослабевшей руки женщины. Хмель развернул ее задом к себе и повел обратно домой, придерживая заломленную руку.
— Давай, мамаша, не позорься. Нехорошо бить маленьких.
Легонько подтолкнул ее в спину, удержавшись от искушения поддать по объемному заду коленом, хотя очень советовали. Женщина все же не удержалась и упала, но назад не вышла, замолчав, как будто ее убили. Хмель довольно отвернулся, демонстративно отряхая руки, и чуть сам не получил брошенной сковородкой по голове, в последний миг успев отшатнуться.