Сказать, что он удивился, когда увидел распростертого перед Скалой колдуна, значило ничего не сказать. На бежавшей рядом и держащейся за стремя ведьме тоже не было ни царапины.
— А что? — Переспросила варварка.
— Ну… не страшно тебе было?
— Почему? — Девушка смешливо приподняла золотистые брови.
— Он же могучий колдун. — Смешался наемник. — Слава его гремит…
— Эйе! — Ведьма махнула рукой. — Так, мелкая блоха! Вся сила в амулетах. Страшная конечно, адская. Против неумех крестьянских он, конечно, сила. Но у нас тут…
Она многозначительно замолчала. Ведьмы варваров действительно были самыми сильными из всех, кого Хмель когда-либо встречал. И знания они получали от старших, а не добивались своими силами через опыты и ошибки. А еще они не брали денег, не особенно понимая их ценность. Все, что нужно, у ведьм и так было. Разве что просили за услуги о будущих одолжениях. Одолжения были мелкие, вроде в определенный час пойти на реку и принести воды, но варвары предпочитали почему-то расплачиваться вещами. Эффект бабочки, объяснил ему Гаррет.
— И что, вот так ты просто его… — Хмель изобразил рукой мудреный жест, которым, по его мнению, ведьма расправилась с его бывшим хозяином.
— Нет я его так, — рыжая выкинула вперед раскрытую ладонь и на наемника легонько и шально пахнуло упругой молодой силой, — потом вот так, — удар сверху по голове зажатой в руке палкой, — а потом вот так. — Рыжая со вкусом пнула воздух.
— Ты все врешь! Он могущественный колдун!
Переживающий за падение своего давнего страха наемник выскочил из пещеры, чуть не столкнувшись с Хольтом. Советник успел поймать его за рукав.
— Погоди меня, сейчас войско объезжать будем. С королем. Как она? — Спросил он, зайдя в пещеру.
— Мягкие ткани срослись, рубцуются, нейронные связи в позвоночнике восстанавливаются. — Скупо ответила ведьма. — Чего хотел?
— Насчет того самого. — Ответил Хольт, неприязненно глядя на Гаррета. — А ты чего здесь забыл?
— Ведьму соблазняю. — Нахально ответил демон, широко улыбаясь. — Уйди, мешаешь!
— Соблазнялку здесь не потеряй. — Огрызнулся советник.
— Ничего, я ж буду знать, где искать потом, если что.
Хольт хотел плюнуть на пол, но сдержался и плюнул уже на улице, чуть не попав в Хмеля. Гаррет, посмеиваясь, перевел взгляд на ведьму, и он вмиг стал колючим.
— Что ему надо было?
— А я знаю? — Заюлила рыжая. — У этого чего только в голове не происходит, а тут и без него забот полно! Мало ли, зелье от мужского бессилия или жена надоела, а может лордский насморк схватил…
— Конечно! — Демон картинно закатил глаза. — От него он по вашему войску и пошел!
— Черненькая дала бы тебе за такие слова. — Хихикнула ведьма. — У нас таким не болеют! Ты еще не устал? Сменить?
— Сама иди спи! — Мгновенно вскипел гворт, которому эта забота напоминала указывание, что делать, а то и выпроваживание.
Несмотря на то, что с виду рыжая была свежей, как утренний цветок, демон прекрасно видел, как она устала и вымоталась за последние три дня, и только гадал, как ей давалось восстановление Рут во время войны, когда потеря вождя даже на сутки может быть непоправимой. Теперь торопиться было некуда, но рыжая по привычке спешила. Лекарка помогала там, где могла справиться человеческая рука: совмещала кости, сбивала жар, погружала в сон, зашивала разрывы. Но ее мастерства здесь было явно недостаточно. Вместе сестры были сильнее. Гаррету нравилось на них смотреть, тем более что он видел не просто разноцветное свечение и голубоватую дымку тумана, напускаемого через разрез бытия с Дороги Сна, — чтобы Рут не очнулась раньше времени и не испортила результат долгого кропотливого труда, — а потоки силы, идущие из земли и воздуха, и даже из самих сестер. Восстанавливалась ведьма тяжело, иногда посматривая на Гаррета долгим задумчивым взглядом, но ничего не предлагала.
— Может, накрыть ее чем? Холодно же.
— Нельзя.
— А если ее опять трясти начнет?
— Не от холода ее трясло-то.
— Может, подложить что под спину?
— Даже думать не смей! Там сейчас все, как скорлупа, хрупкое, чуть сдвинешь — и все!
— Ну хоть голову приподнять…
Демон внезапно наклонился к Рут и осторожно вытащил из-за плеча тонкую косичку. В нее была вплетена круглая монета с четырехугольной дыркой. Последняя. Демона поневоле разобрал смех.
— Все свое ношу с собой! Ох Рут! А Моррек-то как оболванился!
— Что это? — Рыжая наклонилась и тут же отпрянула.
— Знаешь, для чего они? — Оживился демон, приподнимая косичку.