Тринидад вдруг приподнялась на локтях и пристально посмотрела на нее.
— Тебе чего?
— Вы были так добры ко мне… — прошептала девочка.
— Ясно. — Рут дернула одеяло и Тори слетела на пол, больно ударившись подбородком. — О Троеликая, мало того, что каждый в моей армии мечтает забраться мне между ног, но до прислужниц я еще не опускалась!
— Простите… я…
— Свинья! — Передразнила Рут. — Я думала, ты умней.
— Чем я могу послужить вам?
— Уж точно не тем, чем ты подумала. Так… что делала твоя бывшая госпожа, когда просыпалась?
— Леди Марджери умывалась, принимала ванную…
— Что, каждый день?!
— Да, моя госпожа. Ванную с молоком, чтобы кожа была мягкой и прозрачной. Потом я приносила ей завтрак…
— И что там было?
— Молоко, моя госпожа…
— Ха-ха-ха, а что, она из ванной отхлебнуть не могла?
— И сладости.
— А потом?
— Потом она садилась вышивать или шла в сад…
— Так, понятно. Я теперь твоя госпожа. Сделай мне, как я проснусь, ванную. С водой. Да смотри, чтобы она горячая была! И вина, а то голова будет трещать. Сладости говоришь? Их тоже можешь притащить. А теперь сгинь, я сплю.
Вода была слишком горячей. Рут, держась за больную голову, попробовала ее рукой.
— Ты задумала меня сварить? — Спросила она Тори. — Да прекрати ты каждый раз так дрожать! Ладно, попробуем.
От худого бледного тела тут же пошли круги грязи по воде, разом закричали все раны. Рут, стиснув зубы, опустилась до подбородка и отпила из оплетенной бутыли, отпустив пару ругательств.
Хольт вошел без стука, держа в руках грубо сколоченный стул и сел напротив Рут, бесцеремонно ее разглядывая.
— Как прошла брачная ночь? — Усмехнулась Тринидад.
— Как обычно.
— Бабу тебе надо, Хольт. Нормальную. Горячую, как огонь. Чтобы в дрожь бросало.
— Себя предлагаешь? — Спросил советник, дотрагиваясь под водой до ноги варварки.
Она плеснула на него водой.
— Она хоть жива?
— Наверное. Кстати, ты мне подарила этот замок.
— Да? Я не помню.
— Подарила. — Настаивал Хольт. — И я не намереваюсь допускать его дальнейшее разграбление.
— Чего тебе от меня тогда надо?
— Нужно собрать совет. Мы выиграли войну, но так долго воевали, что забыли, зачем это делали. У тебя под окном толпа дикарей, и если так пойдет дальше, то скоро в округе нельзя будет найти ни курицы, ни девственницы.
— Я знаю. — Огрызнулась Рут. — Я постоянно думаю об этом. Совет беспомощен в вопросах мира, мы родились на войне, мы жили ей, и мы не умеем жить по-другому.
— Ты женщина, Тринидад. — Упрекнул Хольт. — Ты женщина по рождению, и ты не сможешь стать мужчиной. Ты была хороша на войне, но тебя терпели просто потому, что привыкли, и ты кровь от крови Тринидада, живое воплощение Троеликой. Но война закончилась, и ни скоро это поймут.
— Пошел вон.
Хольт ушел, оставив стул, и Тори помогла Рут вымыть и расчесать волосы. Они были залиты кровью, потом и вином, впитали блеск пожаров и запах дыма. Пока Тори расчесывала ее, Рут сидела на кровати и наслаждалась неведомым прежде ощущением чужой заботы. Но неотвязная мысль преследовала ее. Война кончилась — что делать дальше? Они дошли до края королевства и все склонились перед ними, стране нужен отдых, покой и новый король. Она — варварка, таким многое позволено: убивать, развратничать, драться наравне с мужчинами, пренебрегать очагом и материнством, идти впереди армии, но никто и никогда не воспримет всерьез женщину на троне.
— Следует ли женщине как мужу одеваться, следует ли женщине тратить в битвах дни? Следует ли женщине девицей оставаться, следует ли женщине жить средь солдатни? — Напевала Рут, выходя из замка. — Нет! Нет! Нет! Такова наша вера.
— Может к этой женщине просто стать суровей? Может этой женщине, чувства не даны? — Пропел гораздо более нежный голос за плечом у Рут.
Звонкий и дерзкий прибавил:
— Может эта женщина просто жаждет крови? Просто эта женщина — семя Сатаны! Да! Да! Да! Такова наша вера!
— Мне надо поговорить. — Рут остановилась перед палаткой лекарки. — Ты там?!
— Сейчас. — Нежный голос засмеялся и лекарка откинула полог. — Ты рано. Надоело пировать и разорять окрестности?
Рут в который раз показалось, что она смотрится в неправильное зеркало, лицо лекарки было точной копией ее лица, только красок для него природа не пожалела.
— Надо поговорить. Нам троим.
— А совет?
— Совет хорош в делах войны. О делах мира надо спрашивать женщин.
— И рыжую? — Неодобрительно поинтересовалась лекарка, не жалующая ведьм.