У него есть крышка, но нет херувимов, в нем лежат скрижали Закона. Может быть, собирая информацию, Абу Салих смешал два объекта, алтарь и скрижаль, манбара табот и табот, говоря о крышке или покрове с орнаментом из крестов, на котором проводилась литургия. Когда табот не использовался, то хранился внутри. Описание Абу Салиха включает в себя содержимое ковчега: "две каменные таблички", которые могут помочь нам понять, как использовались таботы. С другой стороны, кубические алтари Лалибелы были покрыты надписями, а это подразумевает, что они сами были сакральными объектами, служащими для евхаристии. Они, по всей видимости, были переносными, и их можно было легко поставить на больший по размеру алтарь, как это описывал Абу Салих. Подобный образец сейчас можно увидеть в Институте эфиопских исследований.
То есть "ковчег" Лалибелы, описанный Абу Салихом, был не чем иным, как маленьким переносным алтарем кубической формы. Не случайно подобные объекты дошли до нас именно от эпохи царя Лалибелы.
Почему же данный артефакт получил имя "ковчег Завета", по крайней мере согласно свидетельству Абу Салиха или тех, с кем он беседовал? Объяснение может быть очень простым, ранним примером постоянной путаницы в терминологии. Эфиопское слово "табот", обозначавшее на данном этапе кубический алтарь, понималось как имя ковчега Завета. Для данного предположения существуют довольно веские доказательства. Мы видели, что Лалибела сам называет их в высеченных надписях термином "табот", совершенно правильно с лингвистической точки зрения, так как корень "tbt" в семитских языках имеет значение кубического объекта, коробки.
Таким образом, ковчег снова исчезает. Таинственный "ковчег Завета", описанный Абу Салихом с чужих слов, оказывается одним из переносных таботов Лалибелы или чем-то средним между ним и алтарной скрижалью, украшенной крестами. Если это была алтарная скрижаль, то она могла быть из камня с текстом Десяти заповедей. Эта особенность впоследствии упоминается императором Зарой Якобом. Пять драгоценностей на крышке (если, конечно, они не были придуманы) могли быть особенным украшением табота, использовавшегося по праздникам в царской церкви.
Могла ли существовать к тому времени в Эфиопии тенденция отождествлять табот, алтарь кубической формы, с ковчегом? Мог ли табот столицы Лалибелы рассматриваться как символ самого ковчега Завета? Крайне убедительной на фоне всей израильской символики, приписываемой Эфиопии Абу Салихом, — трон Давида, происхождение от семьи Моисея и Аарона и так далее, — выглядит версия о посвящении табота Сиону. Трудность, связанная с ковчегом Лалибелы, заключается в интерпретации информации Абу Салиха. Его описания достаточно запутанны. С той же уверенностью, с какой он говорит об эфиопском ковчеге, звучит заявление о том, что "абиссинский" царь аль-Макарры, нубийского христианского государства, владеет Ноевым ковчегом. Говорящим самим за себя является тот факт, что идеи переносного алтаря, символизирующего ковчег, и встречающейся только в свидетельствах Абу Салиха, больше нигде нет. Вместо этого именно алтарная скрижаль, происходящая от коптской макты, а не алтарь, несет эту символическую нагрузку вместе с названием "табот". В связи с тем, что ее использование расширялось, мы можем найти здесь определенную корреляцию со скрижалями Закона. Со временем она развилась до отождествления с самим ковчегом.
Автор колофона, или завершающей ремарки, сохранившейся в нескольких копиях КН, говорит о царе Лалибеле Габра Маскале и династии Загве, заявляя, что книга была переведена на арабский с коптского манускрипта
…в четыреста девятый год Милосердия в стране Эфиопии, во времена царя Габра Маскала, носившего имя Лалибелы, и хорошего епископа Абба Георгия. И Бог не заметил того, что она была переложена на абиссинскую речь. И я размышлял, почему же Абалез и Абал-Фарог, создавшие (или скопировавшие) эту книгу, не перевели ее? И ответил я: это было в дни Загве, и они не перевели ее, потому что книга говорит: все, кто правит, не будучи из Израиля, нарушают закон. Если бы они были в царстве Израиля, то перевели бы ее. И нашлась она в Назрете[59].
Годы Милосердия считались по двум системам. Одна велась от сотворения мира в 5500 году до н. э., другая — от эры Мучеников, начавшейся в 284 году н. э. с правлением Диоклетиана. Они отсчитывались циклами по 532 года, что составляет большой лунный цикл. 809 гол по эфиопскому календарю, 815–816 год н. э., был началом второго такого цикла в эпохе Мучеников. 409 год был 1225 годом н. э. Точные годы правления Лалибелы неизвестны, но традиция указывает, что он правил сорок лет, столько же, сколько Соломон, и, согласно некоторым источникам, сколько все семь царей Загве, вместе взятые. Это нелепое утверждение ясно указывает на то, что нам неизвестно точное количество лет правления Лалибелы. "История патриархов" говорит, что Лалибела был царем Эфиопии с 1205 по 1210 год. В копии земельного пожалования XVI века, датированной 1225 годом, правлением Лалибелы, мы находим имя епископа Гиоргиса[60]. Назрет в южном Тигре долгое время был резиденцией эфиопских епископов, некоторые из которых здесь похоронены. В ней вполне могла быть библиотека с арабскими, коптскими и гиэзскими текстами.
60
Conti Rossini C. L’Evangelo d’Oro di Dabra Libanos // Rendiconti della Reale Accademia dei Lincei, Classe di Scienze Morali, Storiche e Filologiche. Ser. 5. Vol. 10. 1901. P. 190. Document 7.