В середине своего рассказа, приведенного выше, Мануэль Баррадас повествует о путешествии ковчега:
Из-за этого табота священники, каноники церкви стали упорствовать в своей александрийской вере и сбежали в Бур, забрав с собой табот, чтобы он не был забран, как остальные. И даже в год моего отплытия из этого царства [1633] табот был с ними, несмотря на многочисленные просьбы старого царя [Суснейоса] возвратить его; а нынешний [Фасилад], когда стал править, приказал привезти реликвию, так как страна обратилась к старой вере, но они снова отказались. Правда, позже, когда мы уже ушли, я слышал, что табот все-таки вернули[101].
Бальтазар Телль тоже немного знал о тайном месте ковчега или табота во время недолгого периода триумфа католиков. Он замечал, что абиссинцы
…думают, что прибавят славы своей церкви в Аксуме представлением табота самим ковчегом Завета, хранившимся в храме Соломона, а затем чудесным образом перенесенным Богом в Эфиопию… Они оказывают этому маленькому ларцу больше почета, чем всем остальным, всегда держат его сокрытым и не показывают даже императорам. Абиссинцы называют его по преимуществу Сионом, и по этой же причине церковь, где хранится эта реликвия, освященная в честь Девы Марии, зовется церковью Марии Сионской. Не так давно, когда католическая вера стала процветать, убоявшись, что их драгоценную шкатулку заберут, несколько ревнителей похитили ее и, по-видимому, переправили на территорию Бура, к Красному морю, где и скрылись средь дикости и гор, дабы в подходящее время вернуть ее на законное место в Аксум[102].
Он также добавил, что, "по всей видимости", ковчег уже вернули после того, что он именует "восстанием" против католической веры.
К счастью, мы не всецело зависим в этом вопросе от иезуитских свидетельств. У нас есть и эфиопская версия событий. В "Книге Аксума" также можно найти подтверждение путешествия ковчега из Бура в Аксум. Летописи сохранили "ясную память" об этих ужасных временах "великих преследований". Тогда "под личиной овец, страшные волки и ядовитые змеи, [иезуитские] священники, апостолы Льва, соблазнители, сосуды преступления и вероломства" пришли в Эфиопию. После описания их ужасающих ересей летописец рассказывает о том, что случилось в 271 год Милосердия (1619–1620 год н. э.): "Сион, скиния закона, был изгнан". В страшном ужасе возрыдали двери церквей, а кресты с изображением святой Марии и Иисуса изошли слезами:
Когда ковчег Закона ушел, его люди повернули в сторону Сарау, их направлял юноша, знавший все тайные места области Марав. Он направил их туда, где, как он думал, был источник, но они нашли его высохшим. Люди пошли дальше, мучимые жаждой. Вечером они приготовились провести ночь на голой земле. Неожиданно из ковчега снизошел луч божественной силы… В конце концов ковчег добрался до границы Бура, называемой Дегса, и остался там на одиннадцать лет и шесть месяцев[103].
Вторая версия этого текста, называющего папу Льва другими, но тоже нелицеприятными эпитетами, "необрезанным, полным лжи и нечистот", говорит, что "даже Сион, ковчег Закона, был унесен", и упоминает то же место изгнания:
День, когда был он унесен из Аксума, был в году 7111 от сотворения мира (1618–1619 год н. э.), 1614 году от Христова рождения (1621–1622 год н. э.) шестого хедара, в субботу. Люди области Дегса приняли его с высочайшими почестями и неусыпно охраняли. Когда александрийская вера была восстановлена, он вернулся в город с честью в воскресенье 27 хедара, в первый год правления императора Фасилада православного (то есть в сентябре 1632 — сентябре 1633 года).