— Это наверняка учебная тревога, — предположил Кнут.
Неожиданно дверь резко открылась, и на пороге появился человек.
— Кнут! Кнут! Это катастрофа! Ты нам нужен! Быстро! Поторопись! Буровая установка остановилась! Ничего не работает! И давление газа увеличивается непонятно почему! Станция может взлететь на воздух!
— Да что происходит?!
— Буровая установка больше не работает. Как будто кто-то ее пережал. От этого давление газа увеличивается с большой скоростью. Наши зонды уловили точку сжатия нефтепровода на глубине в четыре тысячи метров. Но давление газа растет так быстро, что станция вот-вот взлетит на воздух!
Кнут в панике обернулся к Бобу и ребятам.
— Улетайте! Немедленно! Бегите, пока еще есть время! — крикнул он им.
— Кракен?! — спросил Борис.
— Именно…
Кнут крепко сжал в объятиях Боба, как будто видел его в последний раз. Он погладил Адель по щеке, посмотрел на нее еще секунду и выбежал из кабинета.
Боб, Ноно и ребята тоже кинулись в коридор. Это было самое настоящее бегство. Вокруг метались ополоумевшие от ужаса люди. Боб и дети неслись со всех ног, перепрыгивая сразу через четыре ступеньки и расталкивая мечущихся в коридоре работников платформы. Наконец они выбежали на взлетно-посадочную площадку, где их вертолет уже начал подниматься в воздух. Им едва хватило времени, чтобы запрыгнуть внутрь, как страшный удар потряс станцию. Вертолет отбросило в сторону. Глухой удар, послышавшийся из самих глубин океана, заставил задрожать всю конструкцию. Было слышно, как трещит металл, готовый в любой момент не выдержать напряжения. Снова удар. Еще более мощный и ужасный. Станция пошатнулась. Пилот потянул за рычаг, и вертолет взмыл вверх. С высоты Боб и ребята наблюдали за разворачивающейся на их глазах драмой. Платформа качалась, люди, напоминающие муравьев, бежали во все стороны. Поднялись огромные волны. Вертолет сделал круг над станцией. Затем, словно по волшебству, все успокоилось. «Пайпер-IV» пришел в равновесие, и волны улеглись. Но пассажиры вертолета этого уже не увидели. Они были далеко, оставив позади себя платформу. И лишь далекое эхо работающего мотора, раздающееся над Норвежским морем, напоминало об их визите.
— Это отвратительно!
Беа швырнула газету на пол. На следующее утро «Бореаль ньюс» сделала из вчерашнего происшествия на платформе новость номер один. Но как обычно в статье содержалось одно вранье. Журналисты опять говорили о природных катаклизмах, но на этот раз они, в поисках сенсации, оставили версию землетрясения ради более, на их взгляд, интересной — извержения подводного вулкана. Но больше всего ребят возмутило лжеинтервью, которое они якобы дали сразу после происшествия. Неизвестно, откуда журналисту стало известно об их присутствии на станции, но он постарался описать настоящую драму, выставляя детей и суриката героями дня и снабжая рассказ вымышленными событиями. А вот причину появления детей на платформе журналист скрыл, сделав из этого настоящую тайну, чем обеспечил продаваемость газеты еще на пару-тройку номеров вперед. Но самым отвратительным было то, что журналист описал ребят не самым лицеприятным образом. Как якобы заявила «пухленькая Беатрис, при одном взгляде на которую становится понятным, что девочка и слышать ничего не хочет о модном сейчас здоровом образе жизни», именно ее домашний зверек, «южноамериканская белка», почувствовал опасность задолго до извержения вулкана и поднял тревогу. Адель, самая старшая из ребят, «такая же мальчишка-сорванец, как и ее братья», приняла решение предупредить директора платформы. Благодаря этому все работники платформы успели эвакуироваться. Дальше журналист писал об их путешествии на военном вертолете, и эта часть статьи походила на шпионский роман или сюжет фильма о Джеймсе Бонде.
— Черт-те что! — возмутилась Беа, расстроенная подобным описанием.
— Бред! — поддержала Адель.
Беа посмотрела время на своем мобильном телефоне. Было уже за полночь, а Том все еще не вернулся из секретного зала.
— Бедняга, надеюсь, с ним там ничего не случилось. — Беа начала всерьез волноваться.
— Ты действительно трусиха! — не упустил случая подколоть сестру Борис. — И что же там с ним может случиться?!
— Его могли поймать дедушка или Офелия, — озабоченно ответила Адель.
— Вообще-то я не про Тома, а про Ноно… — сухо отрезала Беа.
Беа, зарывшись под одеяло и засунув руки под подушку, смотрела на тени от кроватей, танцующие на стенах. Ее глаза начинали закрываться.