В карих глазах стремительно нарастал гнев. — Рейн попытается использовать это против отца и меня. Фиолетовая дрянь. — Мужчина, наконец, отпустил девушку, которая от неожиданности ничком упала на покрытый медвежьей шкурой пол. Не обращая на неё ни какого внимания, он принялся расхаживать по комнате. — Император может рассказать об этом на Совете или даже в Палате. Даже намека будет достаточно, чтобы позиции нашей партии ослабли. — Без малейшего стеснения мужчина выругался.
Девушка приподнялась и, глядя покрасневшими глазами на высокую фигуру, прошептала, — Рейн постоянно спрашивает про тебя. И эта его улыбка. Кажется, император постоянно хочет сказать что-то большее, чем говорит. Но может, я ошибаюсь? — Она с надеждой посмотрела на собеседника.
— Не думаю, — мужчина остановился. — Его Величие ни чего просто так не делает. В любом его вопросе есть подвох. — Он заметно успокоился и только сейчас взглянул на лежавшую у его ног девушку.
— Тебе больно милая? — Сочувственные слова не могли скрыть звучавшего в голосе безразличия.
— Нет. Конечно, нет. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Я все время учусь не бояться тебя. Но пока это не всегда получается.
Мужчина присел на корточки. — Ты знала, на что идешь, когда связалась со мной. Мы не такие как вы или фиолетовые. То, что тебе кажется жестокостью и бесчувственностью, для нас есть проявление доброты и милосердия.
— Я знаю, любимый, — девушка ухватилась за протянутую ладонь и встала. — Ждать от тебя тех же чувств, что испытываю я нелепо. Но мне кажется, — отчаянная надежда билась раненной птицей в изумрудных глазах, — что в тебе что-то меняется. Ты всегда был немного другим, чем твой отец, — она привстала на цыпочки и, уткнувшись губами в загорелую шею, тихо прошептала. — Ты не такой страшный.
Мужчина недовольно поморщился. — Ох уж эти ваши зеленые глупости. Вы без них не можете и дня прожить. — Он насмешливо взглянул на собеседницу. — Давай оставим эти сантименты и подумаем, что нам делать дальше. Даже если Рейн только догадывается о чем-то, то нам лучше не встречаться.
Взглянув на страдальчески вскинутые глаза, он провел длинными пальцами по веснушчатой щеке. — Мне жаль, но так необходимо. То, что мы делаем, это нарушение вековых законов и традиций. Владыкам нельзя любить друг друга.
Девушка сжала губы. — А их детям?
Мужчина сердито посмотрел на девушку, — Их детям тем более. Иначе нарушится тот баланс власти, что существует целую эпоху. Одна из партий получит весомое преимущество. А если появятся дети? Да еще бимагики? Будущие Владыки должны обладать лишь одним Даром.
Девушка досадливо скривилась, — Всё меняется. То, что вчера казалось незыблемым, завтра может быть разрушено до основания.
Мужчина, непонимающе взглянул на нее, — О чем ты говоришь? Ты понимаешь, как на известие о нашей связи отреагирует Матриарх? А Водилик? Это недоумок ненавидит меня с пеленок.
— Это взаимно, — пробормотала девушка.
На скулах мужчины заиграли желваки. — Он всегда завидовал мне. Его отец интриган и лжец, но, по крайней мере, его Дар бесспорен. А Водилик…, - мужчина не договорил и сердито насупился.
— Вы поссорились из-за женщины? — тихо спросила девушка.
— Скажем так, это добавило перчинки в наших отношениях, — мужчина язвительно усмехнулся. — Кузен посчитал себя неотразимым, ну а я попытался его в этом разубедить. — Он покосился на девушку. — А тебе кто об этом рассказал?
— Не важно, — тонкие руки поспешно натягивали на узкие плечи льняную рубаху. — Ты знаешь, что она умерла?
— Что-то такое слышал, — мужчина тоже потянулся за штанами. — Надеюсь не от неразделенной любви?
Лицо девушки ни чего не выражало. Она рассеяно теребила длинные завязки на кружевном вороте. — Ты отбил бедную Руту ради забавы. А ведь кронпринц даже собирался на ней жениться. А заполучив её, как я понимаю, без особого труда, ты тут же потерял к ней интерес.
— Прекрати, — мужчина раздраженно отвернулся. — Это всё быльем поросло. К чему ты это вспомнила?
— Болтают, она покончила жизнь самоубийством. И еще, я слышала, что она незадолго до смерти потеряла ребенка.
— Хватит, — в карих глазах загорелись красные огоньки, — я не хочу это обсуждать. — Он замолчал, затем громко выдохнул и с нажимом продолжил: — Эта придворная шлюшка не стоит того, что бы о ней так долго говорили. Она хотела меня, а я хотел её.
— Ты пожелал заполучить Руту только потому, что стали сплетничать о её возможной свадьбе с Водиликом.
— Возможно, — мужчина не стал отпираться. — Ну, в таком случае он должен быть мне благодарен. Лучше быть разочарованным женихом, чем обманутым мужем. — Он громко рассмеялся. — Представляешь, если бы наш кузен обнаружил у себя рога после свадьбы? Вот была бы потеха.
— Она была беременна от кронпринца, а ты знаешь, как сложно нам обзавестись детьми, — девушка смотрела на собеседника с мрачным вызовом.
— Тем лучше для них обоих, — он потерял ветреную невесту, а она… — мужчина присел на кровать и задумался, — возможность заполучить неумеху мужа. Кроме того, он быстро утешился в объятиях пышнотелой Адалы. Полагаю, она в качестве матери будущего наследника подойдет Водилику лучше, чем эта…, он на мгновенье запнулся, — как её, Рута. — Мужчина коротко хохотнул. — Вот видишь, если бы не ты, я бы не вспомнил даже её имя. Разве это не доказательство моих чувств к тебе? — он вопросительно посмотрел на девушку, а затем требовательно похлопал по кровати рядом с собой. — Присядь, посиди со мной.
— Водилик не любит Адалу, — девушка упрямо нахмурилась. — А ты не любишь меня. Что ж сама виновата. Просто Первому Рыцарю приглянулась очередная рыжеволосая молодка. Да?
Мужчина недовольно поморщился. — Ты мне нравишься, это правда, но я никогда не говорил, что сгораю от любви к тебе.
Лицо девушки побледнело. — Тут ты прав. От любви сгораю я. Тебе достаточно было поманить меня пальцем, и я тут же бросилась к тебе в постель. — Уголки полных губ предательски задрожали. — Презрев приличия, нарушив законы. Неужели все потомки Младшего такие? — зеленые глаза горели лихорадочным блеском. — Неспособные на глубокую привязанность. Вы ведь любите только себя?!
— Успокойся милая, — мужской голос источал холодное равнодушие.
— Кажется, я поторопилась, утверждая, что ты отличаешься от своего отца. — Широкие светлые брови негодующе изогнулись. — В такие минуты ты мне так напоминаешь Магистра.
— Не трогай его, — мужчина резко поднялся. — Он честнее и благороднее всех остальных Владык вместе взятых.
— Главное твой отец смелее.
— Разумеется. — Мужчина не заметил иронии и с воодушевлением продолжал: — Власть Торнии прогнила до основания. Слишком долго она находилась в руках фиолетовых. Голдуены выродились и не готовы управлять империей в грядущих испытаниях.
— Ты говоришь как заговорщик, — угрюмо заметила девушка.
— Я говорю, как патриот своей страны, — ее собеседник помрачнел и, не скрывая раздражения, отвернулся. Молчание затягивалось. Царившая еще недавно в комнате атмосфера доверия и любви, казалось, исчезла без остатка.
— Мне нужно идти, — девушка быстро одела темно-зеленый плащ и накинула на голову капюшон. — Я согласно с тобой, какое-то время нам лучше не встречаться.
— Хорошо, — мужчина с досадой взглянул на миловидное лицо. — Но ты написала, что хочешь мне о чем-то сказать. Завтра я уезжаю на север осматривать тамошние командорства. Вернусь, в лучшем случае, через три декады. Поэтому если это важно, говори сейчас.
— Теперь уже нет, — девушка решительно толкнула входную дверь. — Думаю, это уже несущественно.
Когда Тейк стукнуло семь, её родители — разорившиеся фермеры с юга решили продать младшую дочь в публичный дом. Официально рабство Торнии было отменено, но людей, и особенно детей, продавали в неволю постоянно. Отец — высокий мужчина, лица которого она совершенно не помнила, сжимал, позвякивавший в руках тощий кошель, хмурился и всё порывался уйти. А вот лицо мамы ей запомнилось хорошо. Она всё плакала и беспрестанно твердила, что вот теперь её девочка сможет есть досыта. Что ж кормили Тейк, действительно, хорошо. Но уже через пару лет начали подкладывать клиентам. Не всем, конечно. А прежде всего тем, кто был готов заплатить приличные деньги за сомнительное удовольствие покувыркаться в постели с застенчивой девочкой подростком, говорившей с забавным южным акцентом.