Миго Гарено ждал Торберта Липа в своем рабочем кабинете. Аскетическая обстановка, небольшие размеры — мэтр старался походить на своего начальника даже в мелочах.
— Где они? — вместо приветствия бросил канцлер.
— Внизу. — Приветствуя гостя, Гарено встал со стула, сидя на котором внимательно вчитывался в последние донесения с Приграничья. — Я разместил их в большой зале. Они же не узники? — Он вопросительно взглянул на мессира.
— Разумеется, нет. Ты с ними уже побеседовал? — В голосе Торберта сквозило нетерпение. — Скоро придет представитель Матриарха и кое-какие вопросы нашим гостям стоит задать до его прихода.
— Не успел, — мэтр виновато развел руками. — Я уже известил Её Милосердие и, полагаю, член Коллегии вот-вот прибудет.
Канцлер закусил губу. — Тогда стоит поторопиться. — Он повернулся и направился к выходу.
— Подождите, — Мэтр ухватился за рукав уходившего канцлера, но тут же отпустил его, наткнувшись на холодный взгляд карих глаз. — Подождите, пожалуйста, — повторил он. — Пришли донесения с северной границы.
Канцлер напряженно осведомился. — И что?
— Война мессир. Думаю то, чего мы так боялись, наконец-то, случилось. Элуры начали масштабное вторжение. Северный Оплот уже пал. Южный еще держится.
— Как не вовремя, — Лип разразился ругательствами. Он устало опустился на услужливо пододвинутый стул. — Это, — он показал на лист бумаги в руках Гарено, — написал Бако?
— Да, — прислали только что.
— Сукины дети, — канцлер уже не сдерживался. — Отродья Павшего. — Он положил ладони на лицо и закачался взад, вперед. Из-за стиснутых ладоней раздался протяжный стон. Его Светлость тряхнул головой и резко встал. — Кто там у нас там капитанствует?
Отличавшийся феноменальной памятью Миго, даже не задумался — В Северном Оплоте лет пять командует подкапитан Ботэл, а в Южном сьер Лангёк и, кажется, уже давно.
— В Ботэле я был даже больше уверен, чем в Лангёке, — Торберт Лип тяжело вздохнул. — А оно вон как получилось.
— К Северному Оплоту они подошли всей армией, предполагая длительную осаду, а Южный Оплот, по-видимому, фирдхера попыталась взять наскоком. — Гарено машинально пригладил бородку. — А получилось наоборот.
— Нам от этого не легче, — на широком лице канцлера мелькнула тень раздражения. — После падения Южного Оплота элуры займутся Мистаром. Мы этого допустить не можем. Последние десять лет Водилик смотрел сквозь пальцы на проникновение Альянса в Приграничье. Хватит. — Лип на глазах наливался гневом. — Эта старая грымза Вейна намекала мне через Торсона, что готова удовлетвориться тем, что элуры нахапали в предыдущие пятнадцать лет. И надо же, снова соврала дрянь.
Гарено закашлял. — Мои источники, говорят что Вейна возможно умерла. По крайней мере последние решения принимала великая подфриэкса Олфа.
Канцлер казался искренне удивленным. — Ты уже начал получать информацию быстрее, чем я. — Было непонятно, доволен он был этим или раздосадован. Рука с ухоженными ногтями вновь прикрыла глаза. — Что ж будем искать подходы к новой верховной фриэксе. Хотя мне почему-то жаль ее предшественницу. За столько лет я привык к этой старой перечнице. Она даже стала предсказуемой. И вот теперь новая метла. — Он озабоченно зацокал языком: — Олфа, Олфа, Олфа. — Казалось, Торберт Лип пробует незнакомое имя на вкус. Что ты знаешь о ней?
— Немногое.
— Узнай все, что только можно. У тебя декада.
— Хорошо. — Миго поднял на канцлера построжевшие глаза. — По сведениям мэтра Ройла в армии элуров есть служители Гулы.
— Что? — Ошарашенный канцлер не заметил, как снова уселся на стул. — Вейна такого бы не допустила. Никогда. Эта старуха была редкостным геморроем, но темных на дух не переносила.
— Источник верный, — осторожными шажками мэтр приблизился к канцлеру вплотную. Он наклонился к самому его уху и зашептал: — Решение было принято Советом верховных фриэкс. На следующий день после смерти Вейны.
— Три дуры. Они что не понимают, с кем связываются? — Торберт Лип резко выпрямился, едва не стукнувшись лбом о подбородок Гарено. — Сегодня же я попытаюсь созвать Совет, а ты, — он повернулся к отшатнувшемуся мэтру, — шепнешь нужные слова его членам. И пусть твои люди распустят соответствующие слухи по столице. Хватит делать вид, что ничего не происходит. Немного волнения нашим синдикам не помешает. — Глаза канцлера зло сощурились. — Пускай потрясут своими задницами, глядишь, тогда и Его Величие начнет что-то предпринимать.
Миго Гарено кисло улыбнулся и склонился в поклоне.
Пальцы сестры Вибеки мелко дрожали. Пытаясь скрыть волнение, она сжала их в кулаки так сильно, что ногти впились в мякоть ладони. Сестра держалась из последних сил. Но если она расклеится и покажет свое беспокойство и страх, дела пойдут совсем плохо. Ведь сидевшие рядом сестры спокойствия не добавляли. Сента всю дорогу беспрестанно охала и строила страшные предположения об их грядущей судьбе. Вот и сейчас, ухватив короткими пальцами широкие рукава орденского одеяния Вибеки, она громко, с надрывом шептала: — Вот увидишь сестра, нас тут будут пытать или даже убьют. — Серо-зеленые на выкате глаза встревожено шарили по лицу собеседницы. — Я слышала про этого Гарено. Он, он, — она всплеснула полными руками, — просто ужасен.
«О Триединые даруйте мне терпение». — Вибека ласково улыбнулась. — Нам ни чего не грозит. Я вам говорила это всю дорогу.
— Тебе хорошо, — вмешалась высокая и худая сестра Меика. — Ты не зеленая как мы. И поэтому не так тонко чувствуешь. — На румяном лице сестры Сенты мелькнула одобрительная улыбка. Она покровительственно похлопала Вибеку по плечу и важно протянула: — Истинное милосердие доступно лишь осененным Милостью Средней. Как и доброта и способность разделить с другим его переживания.
«Да уж». — Вибека досадливо поджала губы. Чистые фиолетовые в Орден попадали крайне редко. Встречались, конечно, бимагики как сестра Хилда, но тоже нечасто. Вибека горестно покачала головой. Как же ее не хватает. Конечно, сестра-экономка во многом была типичной зеленой — доброжелательной, сердобольной и сентиментальной, но немалый Дар Старшего избавил ее от присущих другим сестрам нерешительности, трусости и легкомыслия. Глаза Вибеки невольно повлажнели. «Нет, нельзя». Она решительно тряхнула головой, отчего ее седые волосы окончательно выбились из-под чепца цвета морской зелени.
Вибека оглянулась на примостившегося на краешке скамьи брата Раббана. В последние несколько дней старик заметно сдал, и она боялась, что он может не выдержать дорогу. Смерть отца Анселло и особенно сестры Хилды сильно повлияли на него. «Это изменило нас всех», — поправила себя Вибека. А потом побег старших воспитанников. Сразу же после возвращения из Вилладуна, куда он опрометчиво направился за помощью, отец Раббан заперся в своей крошечной келье и почти не выходил оттуда. Вибека пыталась оставить его в обители, но прибывшие стражники были неумолимы, и все прожившие в Вилладунской обители, включая престарелого привратника, были вынуждены отправиться в столицу. Пришлось попросить приходящих из соседней деревни служек остаться в обители до их возвращения. Вспомнив об этом, Вибека сразу помрачнела. Смогут ли невежественные крестьяне сохранить их небольшое хозяйство? Не растащат ли? Взвалив после смерти Хилды на свои плечи ее обязанности, она сразу же поняла, какую важную роль в их обители играла экономка. От скольких серьезных и важных проблем избавляла их покойная сестра. Не удержавшись, она негромко всхлипнула. К счастью, от неприятных мыслей ее тут же отвлекли. — Где же наши дорогие мальчики? — На этот раз, пугливо оглядываясь по сторонам, ей на ухо шептала сестра Сента.
— Младших я завезла в приют Ордена. Тамошняя мать-воспитательница моя дальняя родственница. Так что они под присмотром. А старшие…, - Вибека не договорила. В коридоре раздались гулкие шаги, тяжелая, из цельного дерева дверь распахнулась и в комнату протиснулась широкоплечая фигура. Властная осанка, высокий лоб, фамильный длинный нос — она узнала его сразу, хотя не видела очень давно. За ним, немного приотстав, шел типичный судейский — высокий, сутулый с узкими, будто приклеенными усиками и бородкой клинышком. Второго Вибека едва удостоила взглядом, сочтя мелким чиновником. Его она не помнила. Женщина поспешно встала, чтобы поприветствовать самого могущественного после Владык человека в Торнии. — Пусть пребудет с Вами Милость Средней мессир. — Канцлер остановился и внимательно посмотрел на нее, затем его глаза равнодушно скользнули по двум сидевшим сестрам, на мгновение остановившись на задремавшем брате Раббане.