—Что у тебя там? — в недоумении спросил я,— продовольствие и припасы можно купить и здесь.
—Оружие,— кратко девушка, быстро шагая по взлетной полосе к хижине.
—А это и это ?—указал я на пистолет, торчавший из кобуры на ее поясе и на мачете, висевший рядом с ним.
—Этим я распугиваю москитов и рублю лианы,— усмехнулась наемница,— не отставай.
Первые капли дождя уже стучали по листья, когда мы открыли двери гостиницы, единственной в этой деревне, где жили в основном мароны, потомки индейцев и вездесущие гаримпейрос. Часто сюда, на край мира, прибивался всякий сброд в надежде скрыться от всех. Так как гостиница по совместительству являлась и местным супермаркетом и баром, была она местечком довольно опасным, особенно для гринго, но Анне, судя по всему, было плевать на это обстоятельство. Она пинком открыла дверь и уверенно вошла внутрь.
На наше счастье, в баре было на удивление тихо. Старый длинноволосый метис за стойкой методично протирал бокалы и краем глаза смотрел футбол на маленьком телевизоре под потолком, где его не доставали нетрезвые руки местной алкашни. Футбол... Да... Что ещё можно смотреть в Южной Америке....Рядом с ним сидел опустившийся гринго и тянул дешёвый ром прямо из бутылки, дымя крепкой доминиканской сигарой.
Анна бросила на стойку золотой слиток в несколько граммов весом и показала один палец, почти фак. Индеец невозмутимо забрал золото и таким же жестом бросил ключ с красной биркой "13".
—Веришь в приметы?,— улыбнулась Анна и шагнула на скрипучую лестницу.
Молча я ступил за ней. Почти как на голгофу.
Глава 5
Ночь была бессонной. Даже усталости не удалось свалить меня. Лишь короткие кошмары перемежали томительные часы бодрствований, в течении которых я слушал как грохочет гром и барабанит по металлической крыше тропический ливень. Духота сводила с ума. И лишь под утро я забылся кратким неверным сном. Тогда-то я впервые и увидел этот кошмар.
Мне снилось как будто я, дрожа от страха, сижу у маленького костерка в самом сердце сельвы. Один. Совсем один. Вокруг меня мрачный вечереющий лес. Кровавый закат занимает полнеба. Все звуки стихли, не слышно ни птиц, ни насекомых, вокруг царит жуткая тишина. И в этой тишине издалека вдруг доносятся глухие ритмичные звуки, похожие на барабаны индейцев, сделанные из кожи убитых врагов.
—Бум...Бум...Бууууммм...
Звуки далеко разносятся по сельве и я чувствую непреодолимый ужас. Я хочу бежать отсюда, но у меня совершенно нет воли. Я встаю и иду, даже бегу к источнику этих звуков, несмотря на леденящий ужас, который они внушают.
Мои неверные ноги выносят безвольное тело на поляну, освещённую последним закатным лучом солнца. На поляне стоит громадный уродливый обрубок дерева. Шириной метров пять, не меньше, и такой же высотой. Что за дерево мёртвых тут росло? Этот обрубок раскачивается туда сюда, ударяется о землю и издаёт этот глухой бухающий звук, так испугавший меня. Неожиданно обрубок с грохотом падает и трансформируется в какое-то ужасное антропоморфное существо, имеющее непередаваемый образ. Лишь весьма приблизительно можно сказать, что оно похоже на Чужого из одноимённого фильма. Существо замечает меня и начинает неторопливо приближаться. Оно неотвратимо как прилив или лавина, от которых нет спасения. И эти красные глаза в темноте...В них смерть...
В этом месте сна я испытал такой дикий ужас, что заорал и тут же проснулся. Анна сидела у окна и смотрела на дождь.
—Ты видел его,— буднично спросила она,— он зовёт тебя.
Я сел в мокрой от пота кровати и прижал руку к сердцу в надежде унять бешеный стук сердца. Немного погодя чуть успокоился. Кошмар...Он был так реален...
—Нам нужно идти, искать лодку и припасы.— Анна посмотрела в окно, залитое дождём,— погода нас подвела. Конечно, есть вариант переждать ненастье здесь, в деревне. По карте видно, что оно продлится не более пяти дней. С другой стороны, за эти дни реки выйдут из берегов да и в целом продвижение по сельве будет сильно затруднено. Хотя, уже и сейчас дорога навряд ли будет лёгкой.
—Мой план таков,— чуть помолчав. добавила она.— Мы купим лодку, припасы, горючее, и понемногу поплывём. Даже если хотя бы проходить методично каждый день хоть какое-то расстояние, рано или поздно мы выйдем к цели.
—А где она, эта цель?- ехидно спросил я, трясущимися руками пытаясь прикурить сигариллу,— ты думаешь, я досконально знаю, где мы были прошлый раз и сейчас найду это место с точностью до метра? Увы, это сельва. Здесь за месяц может всё поменяться до неузнаваемости. Изволь. Мы были отсюда примерно в ста километрах. Вверх по реке. Тебе что нибудь это говорит? Это всё, что я могу сказать тебе.