Филька ещё не до конца распахнул свои глаза, отчаянно морщась от далёкого света коридорных свечей.
[Филька: Я…. Оооох… Я будто с бодуна, вообще ничего не помню… Дай мне присесть…]
Медленно схватившись за свою голову, голый долговязый парень опустился на кровать, уткнувшись локтями в колени.
[Филька: А это кто?]
[Сергей: Это Бернадет. Няня Её Величества принцессы Сюзанны Вигирфаль. А теперь твоя очередь объяснять, почему вы голые лежите на одной постели.]
[Филька: Уфффф…. Я ничего не помню… Помню сидели мы с тобой в корчме. Помню Ияков меня в монастырь погнал. Помню… Нет, я ничего больше не помню…]
[Сергей: А зверолюды, раса из Ай-Гакио — никого не видел.]
[Филька: Ну коли их в монастыре не было, откуда мне их увидеть?]
[Сергей: В том-то и прикол, что в монастыре они были.]
[Филька: …Все вместе?]
[Сергей: Слушай, мужик, понимаю, что звучит не очень убедительно. Но лучше вместо того, чтоб рожи мне тут недоверчивые корчить, ты б за одеждой сбегал для девушки, авось и не обвинят тебя ни в чём.]
[Филька: Точно!]
Паренёк резко вскочил с места, из-за чего у него, видимо, потемнело в глаза, и он вслепую помчал до амбарчика, в котором хранились старые робы. Сергей ясно слышал, как несколько раз его товарищ врезался в каменные балки священного здания с глухим и обидным стуком. Тем не менее, в дремлющей прохладе мрачной ночи и не прозвучало ни одного бранного слова.
«Он крестится что ли, когда врезается? Странный он какой-то мужик, всё-таки. Пьяным — сапожник, трезвым — святоша. Мне бы так. Пока что я что так, что сяк — кривая бородатая рожа без намёка на приличие».
На лице Сергея появилась небольшая улыбка.
«Звучит, как тост… Было бы ещё что пить…»
[Филька: Вот, какие нашёл.]
В комнату в громадном чёрном балахоне вбежал Филька, на руках которого взгромоздились килограммы пыльной однообразной ткани.
[Сергей: Ну, накидывай на неё. Чё ты встал-то?]
[Филька: В смысле накидывай? Они нам ещё пригодятся, с ними нежно надо. Возьмись за другой конец, мы аккуратно всё расстелем.]
[Сергей: Тц…]
Юноша раздражённо оторвался от ледяной стены и принялся помогать своему мешкообразному товарищу.
[Филька: Так, так… Вот ещё… Всё.]
[Сергей: Так… Теперь будить её надо. Может, хоть она знает, что с тобой произошло.]
[Филька: Думаешь, стоит?]
[Сергей: А что ты предлагаешь?]
[Филька: Так она ведь из дворца. Скажет что-нибудь императору, и нас …]
Мужчина довольно правдоподобно сыграл лицо человека на виселице и с серьёзным взглядом уставился на Сергея.
[Сергей: … Да не парься ты… Я её голой уже видел, да и она знает об этом.]
[Филька: Как ты умудрился?]
[Сергей: Ну… Там очень долгая история, честно, даже не хочется сейчас рассказывать. Ничего криминального, короче.]
[Филька: Ну… Тогда буди ты.]
[Сергей: Эээх… На словах-то Лев Толстой, а на деле… Ладно уж, разбужу, мне не трудно.]
Юноша приблизился к оголённому плечу Бернадет, одиноко развалившейся на довольно широкой, но крайне бедной кровати, и немного её подёргал из стороны в сторону.
[Бернадет: …Ааа…]
[Сергей: Бернадет.]
[Бернадет: Д-да?… Я… Я…]
Её глаза точно также, как и у Фильки, закатились назад, а веки напористо замерли в неопределённой позиции. В тусклом лунном свете вперемешку с мерцанием свечи девушка выглядела, как живой труп или какой-то вампир.
[Сергей: Ты помнишь что-нибудь?]
Юноша сделал несколько щелчков перед её лицом.
[Бернадет: Вы Сергей, так ведь? Я… Я же вроде о чём-то с вами договаривалась…]
[Сергей: Дело в том, что я и сам ничего не помню…]
[Бернадет: Я…. Мы встретились с вами утром… Потом вы отправились во Второе Кольцо по моему поручению, а я в монастырь… Потом…. Я ничего не помню…]
[Сергей: …]
[Бернадет: И почему я голая?]
[Сергей: Такой я нашёл вас здесь, не подумайте ничего такого.]
[Бернадет: Не волнуйтесь, мистер Грандемар, я вам доверяю… Но… Мне так жаль, что я ничего не помню… Сколько я вообще здесь пролежала?]
[Сергей: Говоря об этом…]
[Бернадет: Я… Примерно поняла, что произошло, правда некоторые моменты всё-таки остаются по вопросом.]
Вдоль грязной тропки, освещаемой блеклым светом луны, брёл потрёпанный рыжий юноша с лопатой наперевес и девушка, нелепо одетая в громоздкую монашескую рясу. Холодный ветерок уже изрядно подмораживал путников, но им было совершенно не до этого. Где-то во тьме ещё догорали костры бедняков и слышались почти угасшие песни и разговоры.
[Сергей: Понять бы ещё, зачем вы сюда пришли… И где сейчас Ияков….]