Внутри ничего не изменилось. Пять столиков, семь табуретов, стойка и усатый корчмарь с большим пузом — всё, что надо для счастья обычному мужику. Как минимум, — обычному Сергею.
[Сергей: Дарова, Дыон!]
[Дыон: Оооо… Тык это вы, судырь…]
Несмотря на очень добродушное и радостное приветствие юного могильщика, уже давно не видавшего своего неграмотного друга, корчмарь видно был совершенно другого мнения по поводу данной встречи. Он говорил слегка уныло, испуганно и отстранённо, будто нечто настолько сильно его разочаровало в Сергее, что он попросту потерял к юноше всякий интерес.
[Сергей: Ты чего такой кислый?]
[Дыон: …]
Дыон всё продолжал глядеть на бородатого Сергея, потирая одной и той же, уже успевшей стать чёрной, тряпочкой пыльные горлышки завалявшихся бутылок. Тем не менее, он не произносил ни слова, обрекая юношу на раздумья, поиски догадок и применение дедукции (хоть о таком слове Сергей вообще никогда не слышал).
[Сергей: Слушай, Дыон, я понимаю, что, вероятно, я сделал тебе что-нибудь плохое, но, видишь ли… У меня аутизм. Слышал о таком? Я могу в любой момент забыть обо всём, что произошло в последнюю неделю или даже месяц, представляешь?]
Юноша артистично жестикулировал руками, пытаясь тем самым убедить своего собеседника. Но несмотря на его отчаянные, усатая физиономия Дыона не прекращала с безразличным взглядом взирать на лицо юноши.
[Дыон: Эххх… Знаю я усё… Судырь…]
Толстяк повернулся к нему спиной и наклонился к своей громадной бочке.
[Дыон: Вот, вызьмите… Тока… Ны прыходыти больша сюды…]
Дыон протянул Сергею самую обычную бутылку спиртного и, тяжело вздохнув, обернулся в сторону, давая понять, что его не совершенно не привлекала идея и дальше вести с юношей диалог.
«Чё с ним такое?»
[Сергей: Слушай, я не знаю, делал ли ты мне скидку, но вот тебе 8 монет — это всё, что у меня есть.]
[Дыон: …]
Корчмарь даже не посмотрел на медные кругляшки, упавшие на стойку. Сергей, не знающий, что с ними делать, немного замешкался, а после просто махнул рукой и вышел на улицу, вдохнув ещё слегка прохладный утренний воздух.
«Что же такого я мог сделать в этой вселенной, что Дыон выгнал меня из своей корчмы?.. Очевидно, он меня знает, обращается ко мне таким же «судырь», да и мои предпочтения в выпивке ему известны… Хотя я не уверен, что у него вообще есть что-то кроме того пойла…»
Уже начинающий привыкать к презрительному, несправедливому и равнодушному отношению к себе, юноша без лишних истерик и депрессий направился в монастырь, сжав руки за спиной и погрузившись в свои мысли.
«Что вообще может не понравиться Дыону? Нищие, геи и аптапаро… Да, пожалуй, на этом всё… Здесь я очевидно имею пропитание, ориентация у меня вроде не менялась, а вот аптапаро… Очевидно, я обычный человек, но может… Я слишком много с ними общался, пренебрегая обществом Дыона? Но с кем? Я, конечно, слышал об этом разогнанном посольстве, но из них мне встретилась только Пьяко, да и то… Она либо убивала меня, либо просто уходила, оставляя меня на верную смерть…»
Сергей осматривался по сторонам, но, к сожалению, ни одна пьяная рожа, ни одна кучка навоза, запасённая для пахоты, ни один кустик общипанных ягод не наталкивал его на какую-либо мысль.
«Так… Нет, это бесполезно… Сначала Ияков, потом его букварь, а теперь ещё и Дыон… Как же много ненужных расхождений…»
На горизонте показались белокаменные стены монастыря.
«Может Филька и Зет мне что-то расскажут? Филимон, конечно, редко в чём-то осведомлён, всё-таки только от кладбища до корчмы и обратно бегает… Зет… Почему я раньше до этого не додумался?»
Сергей стремительно вошёл в монастырь и тут же забежал в каждую из келий, надеясь встретить хоть кого-нибудь знакомого. Тем не менее, среди зелёного дворика и ослепительных снежных сводов священного здания не было ни души за исключением самого попаданца, суетливо бегающего из комнаты в комнату.
«Ага… Теперь, пожалуй, и правда, ничего другого не остаётся…»
Последней кельей, которую посетил юноша, была его собственная комната. Внутри, на удивление, ничего не изменилось: всё та же тумба, та же пустая кровать, табурет, стол и букварь с многочисленными картинками и иероглифами.
С тяжёлым вздохом присев на своё место, юноша закинул ноги на стол и, слегка поправив спину с прикреплённой лопатой, произнёс:
[Сергей: Зет!]
Перед ним, как и ожидалось, совершенно внезапно появился высокий юноша с растрёпанными рыжими волосами, небольшой щетиной и матово-чёрными глазами. С некой странной смесью уважения и страха клон взглянул на своего хозяина, ожидая приказов.