Будучи поверенным Джеймса, он, конечно, знал о существовании его бывшей любовницы Эдны Фрост и их сына Ноэля. Впрочем, Гордон не делал из этого тайны, хотя говорить на эту тему не любил. Очевидно его амурные воспоминания не относились к категории приятных. Но по его распоряжению Эдвардс регулярно высылал Эдне деньги на содержание сына, а когда Ноэль достиг совершеннолетия, адвокат отправил в Англию чек на триста фунтов.
Эдвардсу приходилось слышать о хористках и новичках из кабаре, которые выскакивали замуж за лордов и сыновей миллионеров, и он знал, что эти современные Золушки на редкость хитры и расчетливы.
«Гордону, как обычно, повезло, — думал он. — В таких случаях дело не всегда кончается свадьбой, но от таких особ бывает очень трудно откупиться. А эта Фрост, вероятно, очень глупа».
Подробности истории стали известны ему гораздо позже, когда однажды, разбирая бумаги своего клиента, он наткнулся на пачку писем от Эдны. «Ты не можешь жениться на ней. У меня будет ребенок, — было написано в первом же письме, отправленном нездолго до женитьбы Джеймса на матери Алана.
Я не могу допустить, чтобы он рос в нищете, не зная отца, глядя, как люди показывают пальцами на его мать…» Эдвардс усмехнулся, представив себе лицо молодого повесы, когда тот читал это письмо. Наверняка Гордон рассчитывал на пустяковую интрижку с доступной красоткой-официанткой и известие о ребенке неприятно поразило его. «Жаль, нельзя прочитать ответ», — подумал поверенный не без злорадства. Очевидно, из этого ответа Эдна поняла, что перегнула палку. Несколько последующих писем были почти умоляющими. Она любит его, любит всем сердцем. Он просто не может так с ней поступить! Но Джеймс был непреклонен, и когда Эдна поняла, что стать миссис Гордон у нее не выйдет, она сменила тон. Теперь ее письма звучали сухо и по-деловому. «Если ты все-таки намереваешься жениться, изволь назначить мне и будущему ребенку приличное содержание. И, полагаю, простая порядочность велит, чтобы ты признал его своим».
И Джеймс действительно повел себя как джентльмен. Родившийся мальчик получил его фамилию, а Эдне регулярно высылались деньги. Эдвардс осторожно навел справки и узнал, что она переехала в маленький провинциальный городок Рединг и приобрела небольшой ресторан.
Последнее письмо Эдны было написано уже после переезда Джеймса в Америку. Ей попал в руки номер журнала «Скетч», в котором объявлялось о помолвке мистера Джеймса Гордона и мисс Оливии Адамс, и она решила воспользоваться шансом.
«Я требую, чтобы нам с сыном было назначено содержание в семь тысяч фунтов в год, и еще восемь тысяч наличными пусть будут присланы сразу.
В противном случае мисс Оливия Адамс узнает о существовании внебрачного сына мистера Гордона…»
Джеймс ответил ей официально черновик этого письма сохранился в его бумагах:
«Миссис Фрост может поступать как ей угодно считаю своим долгом предупредить ее, что мисс Адамс, как и ее отец, осведомлена обо всем. Поэтому всякая попытка вступить с ней в переписку будет рассматриваться как шантаж, после чего письмо будет немедленно отдано в полицию».
После такого ответа Эдна благоразумно прекратила попытки вытянуть из Джеймса что-то еще. С его стороны это не было блефом. И Джеффри Адамс, и его дочь Оливия действительно с самого начала знали о внебрачном сыне Джеймса. Даже Эдвардс был вынужден признать, что молодой легкомысленный шалопай превратился в человека честного и храброго, готового отвечать за свои поступки. Таким же он старался воспитать и законного сына, Алана.
Об Алане Эдвардс был невысокого мнения. Юный бездельник, больше ничего. Помощник отцу в делах из него был никудышный, парень интересовался только скачками и автомобилями. Несколько раз он пробовал играть на бирже, но дело заканчивалось только долгами. Несколько раз у него из-за этого случались серьезные ссоры с отцом — последняя как раз незадолго до его смерти. Вероятно, были и интрижки, но тут Алан был более благоразумен, чем в свое время Джеймс. Возможно, сыграло роль и то, что тоже знал о существовании своего единокровного брата…
Но теперь, прочитав эти письма, Эдвардс решил сделать ставку на внебрачного сына.
Вскоре после этого он помогал Джеймсу составить завещание. Тот намеревался разделить свои деньги поровну между женой и Аланом, Эдне полагалась пожизненная пенсия, а Ноэлю назначалась небольшая рента — двести фунтов в год. Этого вполне хватило бы на жизнь, но, прочитав письма Эдны, адвокат сильно сомневался, что эту особу устроят такие условия.