Аякс Теламонид — один из могущественных греческих героев, о подвигах которого рассказывает Гомер. Вместе с другими греками он явился под стены Трои и здесь своим мужеством и силой заслужил великую славу. Это он решился на поединок с троянским героем Гектором и, бросив издалека огромный камень, исковеркал щит своего противника, а самого Гектора опрокинул навзничь. Это он воодушевлял греков, когда троянцы потеснили их и бой шел у самых кораблей. Это он вынес из битвы труп Ахилла, пораженного стрелой Аполлона; только Одиссей помогал ему, прикрывая его отступление и отбиваясь от наседавших троянцев.
И вот тут-то, после сражения, между Аяксом и Одиссеем начался спор. Некогда бог-кузнец Гефест сковал для Ахилла доспехи: панцирь и поножи, шлем, украшенный золотым гребнем, щит, на котором были изображены звезды и города, войны и мирный труд. Кому должны достаться эти доспехи — Аяксу или Одиссею? И, когда вожди греков сочли подвиг Одиссея более достойным (ведь и женщина может унести тяжесть, а отбить врага способен лишь воин, — так рассуждали они), когда они присудили хитроумному Одиссею блестящие доспехи Ахилла, гнев и ярость овладели Аяксом. Он потерял рассудок и ночью кинулся на стада, принимая бессловесных животных за своих обидчиков; он привязал жалобно блеющих баранов к столбу и принялся бичевать их. Пусть его враги примут позорную смерть от бича!
Но Аякс приходит в себя. Ему стыдно: какими позорными делами он запятнал себя на всю жизнь! Теперь Одиссей, насмехаясь, будет говорить: «Резать быков и баранов — вот дела, достойные Аякса». Аякс бежит от насмешливых взоров, от брани и гнева соплеменников. Он скрывается в зарослях кустарника на морском берегу. Меч, верный меч, подаренный Гектором после поединка, избавит его от позора. И Аякс кончает с собой, бросившись на меч.
Сюжет трагической гибели Аякса не раз привлекал древних писателей. Был среди них и римский император Август, написавший трагедию «Аякс». Но почему же, когда друзья спросили Августа о судьбе трагедии, он ответил, что его Аякс погиб не от меча, а от губки? Как мог такой богатырь погибнуть от мягкой и маленькой губки?
Чтобы понять это, мы должны представить себе, как писались древние книги.
Нам, привыкшим к чудесам книгопечатания, трудно допустить, что еще пятьсот лет назад книги переписывались от руки. Сколько нужно было труда, чтобы приготовить несколько экземпляров какой-нибудь толстой книги!
В древности пером служила писцу заостренная камышовая тростинка, которую он покусывал во время раздумья. Кроме тростника, писали тогда костяными или металлическими перьями. Некоторые из них, подобно нынешним рейсфедерам, состояли из двух металлических пластинок, промежуток между которыми заполнялся чернилами. Такие перья иногда удается найти при раскопках.
Птичье перо для письма стали применять позднее, только в средние века. На Руси пользовались преимущественно гусиными, реже лебедиными, и уж совершенной причудой было применение пышного павлиньего пера. Чтобы птичьим пером писать, нужно его предварительно расщепить, а затем заострить — поэтому писец не расставался с перочинным ножиком, которым пользовались также и для выскабливания ошибок в тексте. Теперь мы никогда не чиним перьев перочинным ножиком, но старое название за ним все-таки удержалось.
В древности писали на папирусе. Папирус растет по берегам рек и на болотах, над водой поднимаются изящные трехгранные стебли толщиной в руку и высотой до трех метров. На верхушке стебля пучок длинных и тонких колосьев, напоминающих парик, и все растение кажется грациозным и стройным созданием, задумчиво покачивающим головой.
Теперь папирус редок, в древности же он рос не только в болотах Нижнего Египта, но также в Сицилии и Италии, на берегах Евфрата, у нас в Крыму.
Древние принадлежности для письма: тростниковое и металлические перья и пенал для них.
Материал для письма приготовляли из сердцевины растения. Его разрезали на длинные и тонкие продольные полосы и укладывали вплотную на гладкой доске; поперек настилали другой слой полос, смачивали водой, обильно содержавшей глину и оттого становившейся клейкой, и спрессовывали деревянными молотками. Затем папирус высушивали на солнце.
Так получался гладкий светло-желтый или темно-желтый (в зависимости от возраста растения) лист, который обладал одним большим недостатком: он был хрупок и при сгибе ломался, словно лезвие безопасной бритвы.