Древние города жили беспокойной жизнью: то пожар уничтожит целый квартал — и на землю ляжет черный слой пожарища; то какой-то квартал перестанет существовать — и поверх остатков разрушенных жилищ будет откладываться песок и глина; то снова возродится жизнь — и глядишь, над слоем угля или глины опять показались следы кирпича, перемешанные с битыми горшками, коровьими костями и разным мусором, в котором, того и гляди, встретится потерянная монета. Город мог существовать тысячу лет, но каждый слой — остаток жизни за сравнительно короткий период. А это значит, что вещи, найденные в одном слое, относятся примерно к одному времени, они современники.
Особенно четко такие слои обнаружились при раскопках Новгорода.
В сырой новгородской почве деревянные вещи почти не поддаются гниению. Сохранились здесь и бревна, которыми были вымощены новгородские улицы. Время от времени старая мостовая портилась, и поверх нее приходилось класть новые бревна: в некоторых частях Новгорода было обнаружено двадцать восемь деревянных настилов мостовых, лежащих один над другим.
По мере того как накладывали новые и новые настилы, новгородские улицы поднимались. В общей сложности они поднялись на 7½ метров. Вместе с мостовыми поднимались, естественно, и основания домов: новые срубы приходилось ставить выше, чем ставили за пятьдесят лет до этого. Значит, в соответствии с бревенчатыми настилами весь новгородский культурный слой можно разделить на 28 ярусов.
Счет ярусов ведется сверху: первый ярус самый молодой, 28-й — наиболее древний. Но как определить точное время каждого яруса?
Возраст некоторых ярусов удалось установить с большой точностью. Так, в 27-м ярусе найден клад арабских монет, самая поздняя из которых была чеканена в 975 году, — значит, 27-й ярус датируется концом X века. В 24-м ярусе нашли металлическое украшение с княжеским знаком Ярослава Мудрого, умершего в 1054 году, — значит, 24-й ярус относится примерно ко второй четверти или к середине XI века. В 8-м ярусе была найдена берестяная грамота новгородского посадника Онцифора Лукича — человека, известного по летописям; его деятельность относилась к 50-м годам XIV века, —- значит, 8-й ярус можно датировать серединой XIV века.
Получив несколько опорных точек, можно было пойти дальше и определить с известной приблизительностью время остальных ярусов, лежащих между 27-м и 24-м, между 24-м и 8-м. Полученные таким образом датировки проверялись по находкам свинцовых печатей, берестяных грамот, а также по следам пожаров — ведь из новгородских летописей мы узнаем, когда город горел. В конечном счете новгородские ярусы были датированы с точностью, допускающей расхождение не больше чем на несколько десятков лет. Для археологии это очень большая точность.
Но и эта точность оказалась не предельной. На помощь археологу пришли древесные кольца.
На любом стволе, если его ровно спилить, отчетливо видны годичные кольца — немые свидетели роста дерева, В одних случаях древесные кольца толще — значит, дерево росло в тот год быстрее; в других они тоньше — видимо, какие-то причины препятствовали росту. Ясно, что рост деревьев и, следовательно, толщина годичных колец в значительной мере зависят от природных условий: если, к примеру, наступает плодородный год, дерево обильно плодоносит — тогда оно растет медленно. В таком случае ученые говорят об «угнетении», которое переживало дерево.
Возьмем срезы нескольких разных деревьев, с помощью микроскопа замерим толщину колец и составим график роста. Окажется, что график роста разных деревьев из одного района будет примерно совпадать, годы «угнетения» на разных деревьях будут повторяться через одинаковые промежутки времени. Но что делать, если одно дерево старше, а другое моложе, одно срублено раньше, а другое позднее? В таком случае графики совпадут не полностью, а частично.
Допустим, что начало одного графика совпало с 35-м кольцом другого графика, а дальше рост обоих деревьев протекал примерно в одинаковом темпе. Значит, второе дерево было старше первого на 34 года (первый год жизни одного дерева совпал с 35-м годом жизни другого).
Ученые взяли срезы новгородских мостовых всех ярусов и определили, на сколько лет каждая новая мостовая моложе своей предшественницы. После этого они составили примерный график роста деревьев в районе Новгорода на протяжении X—XV веков. Этот график отмечал, как чередовались годы «угнетения», годы быстрого, годы среднего роста.