— Я быстренько. — Маша оценила всю сложность обстановки и погнала в маленькую комнату — туалет с душевой кабинкой, которыми пользовался только шеф и она — в особых случаях.
Но этот случай был действительно особым. Машенька только-только успела снять платье и трусики, стояла еще в белье, не успела даже лифчик расстегнуть, даже кран открыть. Но тут в комнатушку ввалился шеф, совершенно распоясавшийся, он схватил Машеньку в охапку, придавил к умывальнику, навалился на нее сзади, как дикое животное. Его руки схватили и сжали пухлую грудь до боли. Машенька закусила губу, побоявшись даже пискнуть, не то что кричать. Мужчина заставил девушку прогнуться, ее волосы тут же рассыпались по спине, красивой кудрявой волной скрывая наготу. Все так же торопливо, не сорвав даже лифчик, он вогнал член в женщину, не слишком-то заботясь о том, готова ли она, как и что с ней. Она просто должна была быть готова, раз он так хочет! Маша почувствовала, как он вошел, почувствовала грубую ярость его движений, она стояла, упираясь об умывальник, подчиняясь и испытывая облегчение от того, что на это раз ей не придется ничего разыгрывать. Неожиданно для себя девушка почувствовала, как волна удовольствия начинает захватывать ее, рука сама потянулась к груди. И тут, когда он, рыча и дергаясь, неожиданно кончил, Маша с удивлением обнаружила, что испытала нечто, похожее на оргазм!
Глава третья
Короткие проводы
Сергей чувствовал себя так, как будто его назначили главой следственной комиссии ООН, которая должна выяснить истинные причины мирового финансового кризиса. Все преграды рушились перед ним так, как будто их и не было. Оставалось, конечно, несколько серьезных этических нюансов. Да не только этических. Сергеев работал за границей: в Польше, Западной Германии и Италии. Он знал некоторых резидентов старого комитета госбезопасности, а некоторые из них могли еще работать. С одной стороны, возникал соблазн использовать, если что, старые связи, с другой стороны, если тебя возьмут в клещи агенты какой-то из западных спецслужб, то… кто знает, какие козыри будут у них на руках. Был бы жив Андроныч! Он бы точно посоветовал, как себя вести в этой ситуации.
Андронов Павел Николаевич был непосредственным руководителем и наставником Сергеева, интеллигентнейшим и интеллектуальнейшим человеком, энциклопедией самых разнообразных знаний, одних только языков он знал добрых полтора десятка. К нему Сергеев чаще всего обращался за помощью. Было это и тогда, когда Сергеев решал, оставатся ему после загранпоездки в России, или перебираться в уже незалежную Украину, где его никто толком не ждал. Советовался и тогда, когда после тяжелого отравления медкомиссия дала Сергееву инвалидность, и он вышел на военную пенсию. Отравился Сергеев случайно, когда заходил в токсикологическую лабораторию и лаборант по глупой неосторожности разбил ампулу с опасным газом. Трое погибло на месте. Четверых удалось спасти. Был среди спасшихся и Сергеев. По совету все того же Андронова. А потом сразу же начались эти странные болезни некоторых сотрудников СБУ. Среди внезапно заболевших оказался и Андроныч. Но Сергеев не стал искать причины этой странной смерти. Андроныч был бы против. Ну и что, что в течении какого-то месяца четыре крупных сотрудника СБУ переправились на тот свет? Причина? Очевидна. О ней и так все было написано досужими журналистами. Ах, вам нужна истинная причина? О ней тоже все написано. Только не доказано. А доказывать-то кому? То-то и оно.
Надо сказать, что к политике вообще, а к современной украинской политике в частности, Сергей Сергеев относился с искренним отвращением, как и любой, кто прошел горнило политического сыска и знал истинное нутро и политики, и продажных политиков почти досконально. Человеческие качества политиков он оценивал простым русским словом «дерьмо», деловые — тем более. Было во всем этом много от сермяжной народной мудрости, поскольку на Украине гетманов всегда было больше, чем гетманских престолов. Так и получалось, что пока политики рвали власть из рук друг друга, надо было просто зарабатывать на жизнь. А тут, такой шанс…
От перспектив кружилась голова — снова увидеть Европу, прокатиться по ее шикарным дорогам, посмотреть мир… Но тут же осторожность разведчика подсказывала, что если бы его командировка была бы воскресной прогулкой, то в Европу поехал бы кто-то другой. Тот же шеф, Москалев — мразь с быстро развивающейся импотенцией.
Сергеев не относился к числу начальствоненавистников, но и начальстволюбом не был. Привык смотреть на человека по делам его. А Москалев оказался на своей должности не только, да и не столько своим прекрасным умственным данным и способностям, сколько благодаря протекции депутатского корпуса, точнее, одного из влиятельных парламентариев свободной Украины. Надо отдать Москалеву должное, оказавшись на достаточно высоком коммерческом посту, он проявил себя деятельным человеком, сумел сконцентрироваться на работе, навел железную дисциплину, но в своем деле плавал, никак не мог заставить себя учиться и во многих решениях зависел от мнения своего доверенного окружения. Проблема была в том, что и в этом окружении мало кто ориентировался в страховом бизнесе более-менее успешно.