— Вы в курсе? Да, интересный вы человек, уважаемый…
Сергеев вытащил из кармана три фотографии. Он видел, что пауза, взятая его собеседником, слишком затягивается.
— Кто из этих трех?
Его оппонент посмотрел на фотографии, потом на Сергеева, уважительно кивнул головой, потом коснулся указательным пальцем правой руки к средней фотографии, повернулся, и вышел из зала.
И все-таки Алекс постарался. Сергей понимал, что и эта толика информации очень важна и очень дорого стоит. Он вернулся в офис, захватив по дороге самую подробную карты Израиля, которую сумел найти. Пообедать Сергей успел до начала встречи, при этом постарался заметить, есть ли за ним слежка. Но слежки, во всяком случае, явной слежки, не было. Никто не следил за Сергеевым и тогда, когда он покинул помещение музея. Никто не наблюдал за ним, когда он входил в офис своей корпорации. А вот на выходе из лифта Сергея караулила Марта. Она попросила его сразу же пройти к Николь.
Начальница аналитического отдела корпорации АСГ пребывала не в лучшем расположении духа. Ее терзали сомнения, что давно не случалось. Впервые удалось пошатнуть ее привычную самоуверенность. И чьими бы стараниями это не было достигнуто — Рашели или Сэмюэля, они сумели ее достать! И это Николь не нравилось больше всего. А вот Серж… Или ее вывело из себя то, что именно Серж может оказаться тем, кто ее предал? Или предаст? Или даже не ее, а ее компанию? Говорят, что у русских напрочь отсутствует корпоративный дух. У них даже забастовки проводят только горняки, потому как им деваться уже некуда. Следовательно, он может думать только о себе, а не о корпорации. Это фактор неуверенности. Значит, я неуверенна потому, что не уверена в Серже? Так это что? Он столько для меня значит?
Николь поняла, что она больше растеряна не от того, что ее подставляет начальство, в конце-концов, взялась за сложную работу будь готова к любым сложностям. Ее расстраивало то, что этот человек имеет на нее такое влияние. Автономность? Ну и пусть. Но не от меня же!
Все. Решение принято. Так и надо будет поступить. Выставить его и точка! Никаких служебных романов, слышишь, Николь, старая сучка! Никаких больше служебных романов!
Тут в кабинет вошел Серж, довольный, свежий, подтянутый, не смотря на свой не совсем спортивный вид, в нем ощущалась физическая сила и готовность действовать. Николь посмотрела на его довольную улыбку и поинтересовалась:
— Что, после приобретения карты Израиля мы далеко продвинулись в нашем расследовании?
— Нет, до карты дело не дошло, а вот в остальном мне удалось кое-что добыть для нас.
— Вот как?
— Да, давай сюда ребят-аналитиков — пока что самого мелкого ранга. И кто у тебя будет отвечать за координацию этих групп?
— Сейчас я могу нагрузить только Илью. У остальных работы выше крыши.
— Сойдет. Давай сюда Илью. И дай мне на пять минут доступ во Всемирную Паутину. ОК?
— Прошу.
Николь отошла сначала к двери и попросила Марту найти Илью, а потом к окну, откуда наблюдала, как Сергеев быстро управляется с Интернетом. Ей хотелось оказаться у себя дома, чтобы уже подходил вечер, и чтобы она могла подойти и запустить руки ему в шевелюру, гладить его голову, сначала резко, а потом нежнее, нет, даже сначала дернуть за волосы, чтобы он почувствовал, что ей было больно, когда его не было рядом, а потом… СТОП! Я же сказала себе НИКАКИХ служебных романчиков… Никаких. Ни с кем. И вообще, с этой зависимостью от мужчины надо заканчивать. А вот как с ней заканчивать, если не хочется заканчивать? Хочется продолжать. Мама миа! Детка! Ты хочешь опять превратиться в домохозяйку, зависимую от мужа, от его прихотей, желаний, страстей? Быть рабой привычки, страдать от его и своих глупых ужимок, которые, в конце-концов заменяют в семье простое человеческое общение? Ты всего этого хочешь? Да, хочу. Да, хочу, черт меня забери! Я хочу чтобы он был рядом. Ну, дура же я… не ожидала. Никаких служебных романов. Никаких интрижек, никаких…
— Серж, извини!
Она выскочила из кабинета, почти свалив с ног Илью, у которого от вида Николь просто вытянулось лицо, вихрем пронеслась по коридору и заскочила в дамскую комнату, где с воем стала кулаками колотить по умывальнику, она выла, как воет волчица страшным голосом, наконец, ударила так сильно, что рука ее заболела, а по раковине пробежала трещинка. Боль отрезвила женщину. Она наклонилась и включила холодную воду. Из туалетной кабинки вышла одна из сотрудниц фирмы, которая была временно привлечена Николь к работе аналитического отдела. Затянутая в синий костюм женщина не успела подтянуть трусики-стринги легкомысленного розового цвета, она осторожно мелкими шажками пробиралась вдоль стены так, чтобы не задеть или шорохом даже потревожить Николь Санье. И только выбравшись в коридор и, переведя дыхание, она заметила, что не одела этот интимный элемент туалета, впопыхах его поправила прямо на виду у оторопевших мужчин, и, густо покраснев, ланью понеслась на свое рабочее место.