Настолько простое, что Сергей хлопнул себя по лбу, ворвался в кабинет Николь, которая просматривала с маркером очередные отчеты, чмокнул ее в щечку и сообщил, что приедет уже только домой. Возьмет бутылку вина, и они отметят его гениальную идею. Николь оторопело смотрела, как Серж исчезает за дверью, даже не намекнув, куда помчался. А помчался Сергей в аэропорт Брюсселя. Оттуда он вернулся с билетом на самолет. Теперь Сергей точно знал, где ему надо искать господина Марка Креймера.
Глава двадцать девятая
Неужели еще один перелет?
Николь стояла у окна и смотрела на сумерки, которые подобно лисьим хвостам, окутывали Брюссель. Начинали тонуть в темноте верхушки старых деревьев, как-то тускнели рекламные огни над крышами самых больших высотных зданий. Мир неона и постоянного мигания информации отступал куда-то к черту на кулички. Казалось, Брюссель возвращается куда-то в прошлое, почти в средневековье, когда огни тусклые, а улицы города небезопасны. Того гляди, наткнешься на перекрестке на городскую стражу в кирасах и с длинными алебардами наперевес. Как был прекрасен этот миг, когда можно было не думать. Она и не думала. Она созерцала.
Что нравилось ей в Брюсселе? Его многостоличное многоголосие. Она не принадлежала к тем еврочиновникам, которые своим присутствием так раздрыжали коренных брюссельцев, но была близка им по духу. Она не могла оставаться долго на одном месте. Ей нужно было пространство, движение. А вот чего-чего, но движения в Брюсселе было с избытком.
Да, минуты созерцания случались все реже и реже. Но сегодня был какой-то исключительный день. Николь это ощущала всеми фибрами своей души.
Он появился именно в тот момент, когда туман стал заволакивать улицы, когда серые лисы сумерек вырастали до размеров огромных домов, охватывая их, не слишком отступая искусственным огням этого великого города. Он появился, гордый и веселый, он нес в руках бокалы и бутылку шампанского. Сергей поставил доставленную добычу на столик, который стоял недалеко от окна и обнял Николь. Та чуть заметно вздрогнула, но потом положила голову на плечо мужчины. Она на минуту ощутила себя первобытной женщиной, которая встречала мужа с охоты. И ощутила, что рядом с ней тот, кто может ее защитить, накормить, спасти. Он надежен. Он тут, а что еще ей, слабой женщине, надо? Николь понимала, что это всего лишь игры ее подсознания, что дает о себе знать то напряжение, которое она испытывает на работе, но ничего с собой поделать не могла. Она ощущала, что жизнь прекрасна и удивительна. Еще несколько дней назад она была одинока. А сейчас? Сейчас все изменилось. Он крепко обнимает ее. И Николь чувствовала, что просто счастлива, что это чувство, как безмятежное сияние, пронизывает всю ее насквозь.
Наконец Николь оторвалась от груди Сергея, она потянулась к нему губами, нашла, и они стали целоваться, как будто только-только увидели друг друга. Было в этих поцелуях что-то страстное, что-то полубезумное, что-то, о чем нельзя было говорить вслух. Потому как скажешь об этом чуде, а оно пропадет, исчезнет, растает в вечерней Брюссельской дымке навсегда.
Сергей на мгновение оторвался от губ Николь, но не смог удержаться и снова прильнул к ее губам. И только тогда, когда они нацеловались до того, что и пошевелить губами не могли, он открыл шампанское, разлил прозрачное искристое вино по бокалам.
— Я не знаю, нравится ли тебе этот сорт?
— Удачный выбор, — ответила Николь, бросив взгляд на бутылку. — Шампань. Хороший год. Сорт тоже хороший. Одобряю. А за что мы пьем?
— За то, что я знаю, где скрывается Марк Креймер.
Бокал выпал из рук Николь. Она смотрела, как из хрупкого хрусталя разливается жидкость, как стекло прикасается к деревянному углу столика, бьется, и сотнями осколков и брызг опадает на ковер, к ее ногам.
— Ты не поранилась? Знаешь, у нас говорят, что посуда бьется на счастье…
— Мелочи. Как ты узнал?
— Минутку. Я только бокал принесу.
Через пару минут Сергей вернулся с новым бокалом, наполнил его. Их бокалы коснулись острыми гранями друг друга, издав легкий мелодичный звук. Два глотка. Ощущение блаженства от легкого вина, которое чуть-чуть щиплет небо. «Ах, как все-таки хороша жизнь»! — подумал Сергей. «Ах! Как жизнь хороша и удивительна», — вторила ему в мыслях Николь.
— Я понял это, когда рассматривал карту Израиля.
— Звонки все были из Израиля, но Израиль это не один городок?
— Вот именно.
Сергей взволнованно отхлебнул еще глоток вина, потом поставил бокал на столик и продолжал.
— Человек, который хочет связаться со своими близкими, и сделать так, чтобы это не было заметно выберет точку, которая будет подальше от его места пребывания. Это естественный психологический фактор. Я просмотрел все точки, получилось одно местечко — Элат.