Некоторые женщины прекрасно это знают и пользуются помощью своей Феи для достижения личных целей: Фее ничего не стоит успокоить плачущего ребенка, или играючи убраться в квартире за полчаса, или организовать хозяйке внутреннюю подсветку, и тогда женщина привлекает к себе взгляды и восхищенные «ах!».
Но большинство женщин – увы! – забывает о существовании своей Феи, когда заканчивается детство. Они становятся серьезными и деловитыми… или нервными и сварливыми… или озабоченными и напряженными… в общем, решают, что сказки кончились и теперь они должны самостоятельно справляться со всеми жизненными задачами, а «внутреннюю подсветку» можно сделать только с помощью грамотного макияжа.
Но Фея, Фея… Она никогда не улетит, никуда не денется, просто найдет себе укромный уголок души, свернется в клубочек и будет тихо дремать в ожидании счастливого случая, когда ей будет позволено проявиться.
А еще Феи умеют навевать на людей прекрасные, волшебные сны. Жаль только, что по большей части эти сны наутро совершенно забываются. Но что поделаешь – так уж устроены люди: волшебству и чудесам они предпочитают прагматизм и логику. Но Феи никогда не опускают рук и стараются, сплетая из случайных впечатлений и обрывков умозаключений ткань сна.
Вы поняли, почему так важно днем получать побольше ярких, приятных впечатлений и впускать в голову хорошие, добрые мысли? Правильно! Именно для того, чтобы снабдить Фею качественным материалом для творчества. А если в голове только мусор, вам будет сниться такое, что и не отдохнете!
Маше снился сон. В нем было большое дерево, растущее прямо под окном ее квартиры, на крепкой ветви которого пристроилась давешняя старуха, все в том же рыжем пальто и малиновом боа, только вместо шляпы-шапокляк на ее седые волосенки была нахлобучена сверкающая диадема. Бабка меланхолично лупила клюкой по жестяному карнизу Машиного окна. Карниз дребезжал и громыхал, что с ночным отдыхом было совершенно несовместимо.
– Просыпайся, Машка! Машка, выходи! – заунывно приговаривала старуха, не прекращая своего мелкого вредительства.
Спать стало совершенно невозможно.
– Ну что за шуточки такие? – сонно проговорила Маша, откидывая одеяло. Она спустила ноги с кровати, пытаясь нащупать тапки, но у нее ничего не вышло – почему-то ноги не доставали до пола. Маша открыла глаза и ахнула… Ее комната была озарена невероятным светом, пробивающимся сквозь закрытые шторы. За окном что-то отчаянно полыхало, и тени метались по стенам в безумном танце.
– Пожар! – взвизгнула Маша и, забыв про тапки, спрыгнула с кровати.
Каково же было ее удивление, когда она не почувствовала под ногами твердой поверхности, зато за ее спиной с треском развернулись… крылья, которые сами собой в несколько взмахов подняли ее к самому потолку.
– Ай, ай, ай! – заверещала Маша, пытаясь на лету заглянуть себе за спину. Собственно, вертеться не было необходимости – крылья оказались здоровенные, как у стрекозы, и от их взмахов даже шторы колыхались.
Маша попробовала сама ими управлять – но тут крылья словно взбесились и устремились к окну – прямиком на таран.
– Разобьюсь же! – успела пискнуть Маша, но ничего такого не случилось: каким-то непостижимым образом Маша легко пролетела сквозь закрытое окно и оказалась по ту сторону, на свежем воздухе. И тут она увидела такое необычное для городского двора зрелище, что зависла на месте, разинув рот.
Двор и впрямь был залит разноцветным мерцающим сиянием, но никакой это был и не пожар, а совсем другое явление: чуть поодаль, на верхушке старого дерева, на тонких ветвях, подобно большой елочной игрушке, покачиваясь, висела блестящая, сверкающая, невероятная Звезда. У Маши даже не возникло сомнений, что это именно Звезда, потому что с чем, скажите на милость, ее можно перепутать?
Звезда была прекрасна. Звезда ежесекундно меняла облик, цвет и даже размер. Звезда сияла. Звезда играла лучами. Звезда выглядела совершенно нереально.
Маша во все глаза глядела на Звезду. А Звезда радостно протянула лучики ей навстречу.
– Ты – Маша, – сказала Звезда. – Значит, я к тебе.