Правда, Лэрд допускал, так сказать, теоретически, что жители вновь открытых областей не проявят особого желания подчиняться незваным пришельцам. Но эта сторона дела не вызывала у него беспокойства.
«Даже если бы эти люди и захотели воспротивиться занятию нашими соотечественниками различных пунктов по берегам реки, — продолжает он, — они не в состоянии будут это сделать с достаточной эффективностью из-за раздробленности, царящей в их стране».
Программу, с такой похвальной откровенностью намеченную в этом отчете, купцы и промышленники Лондона, Ливерпуля, Манчестера, Бирмингема неукоснительно проводили в жизнь при полнейшей поддержке всех сменявших друг друга правительств своей страны. При этом если в 30-е годы одна за другой следовали торговые экспедиции в низовья Нигера, то в 1841 году была предпринята первая попытка государственной колонизации этих областей — под все тем же, хорошо уже нам знакомым лозунгом пресечения работорговли. Надо, впрочем, сказать, что люди, имевшие близкое отношение к африканским предприятиям британского правительства, не слишком серьезно воспринимали такие разговоры. Тот же Мак-Грегор Лэрд писал, что «об ее (работорговли) так называемом подавлении можно говорить… лишь в ироническом смысле». Но как предлог для проникновения в глубь Африки «борьба против работорговли» всех вполне устраивала.
Рука об руку с купцами и военными шли христианские миссионеры. После правительственной экспедиции на Нигер в 1841 году к ним перешли функции передового отряда колонизации. Конечно, было бы несправедливым обвинять в этом всех миссионеров подряд: среди них оказывалось не так уж мало людей, искренне считавших себя носителями слова божия и убежденных в благородных целях своей деятельности. Беда только, что не они направляли деятельность британских духовных миссий. И угроза независимости народов, живущих по берегам Нигера, не становилась меньше оттого, что в числе миссионеров были и субъективно порядочные люди.
Недаром так высоко оценивал заслуги миссий в распространении британских интересов на Нижнем Нигере лорд Палмерстон, многолетний министр иностранных дел и премьер-министр ее величества королевы Виктории. И не зря одной из первых мер африканских правителей, намеревавшихся оказать сопротивление британским захватам, бывала обычно высылка миссионеров со своей территории.
К началу 50-х годов прошлого века миссионеры, направленные в западные области современной Нигерии «Церковным миссионерским обществом» и сумевшие в довольно большом числе обосноваться в странах йоруба, начали бомбардировать правительственные учреждения в Лондоне письмами, в которых всячески подчеркивались на редкость благоприятные перспективы хозяйственного освоения англичанами областей по правому берегу нижнего течения Нигера. Авторы писем вполне отдавали себе отчет в том, что для реализации этих перспектив необходима соответствующая политическая обстановка, и как бы подталкивали британское правительство на создание такой обстановки.
Если бы в Лагосе сидел вождь, поддерживающий с Британией союзнические отношения, писали они, то «огромная страна, простирающаяся по побережью на двести-триста миль до устья Нигера и изобилующая хлопком, тотчас открылась бы для торговли… Большинство преимуществ, какие предполагалось получить во время экспедиции, направленной вверх по Нигеру в 1841 году, может быть достигнуто британским правительством путем обеспечения навигации по реке Огун» (эта река соединяет Лагос с Абеокутой, одним из крупнейших городов народа йоруба). Таким образом, все большее и далеко не бескорыстное внимание англичан начал привлекать Лагос.
Британские историки до сих пор нередко утверждают, что такое внимание вызывалось-де тем, что в XIX веке Лагос был одним из главных работорговых портов на побережье Бенинского залива и, значит, контролировать его было необходимо все в тех же благородных целях пресечения работорговли. Однако даже беглый взгляд на карту побережья показывает, что дело обстояло далеко не так просто. Ведь остров Лагос, на котором начиналась современная столица Нигерии, лежит у единственного разрыва в гряде песчаных наносов, отгораживающих от океана узкую судоходную лагуну. Эта лагуна тянется на восток до самого устья Нигера, почти на двести километров.
Европейские купцы давно уже усвоили, что Лагос открывает дорогу как на Нигер, так и в противоположном направлении — на запад, в крупнейшие торговые центры на территории современных Западной Нигерии и Дагомеи — Бадагри и Видах; что по лагуне можно добраться в такие важные порты, как Гватто в государстве Бенин и Брасс в государстве Нимбе; и что по судоходному Огуну из Лагоса легко попасть в центральные районы стран йоруба, богатые и густонаселенные. Географическое положение Лагоса позволяло его хозяевам держать под контролем обширную систему водных путей в низовьях Нигера. Овладение островом обеспечило бы прекрасный опорный пункт для последующего наступления на побережье — а именно это становилось все более очевидной целью британской политики в странах Бенинского залива.
Мы только что говорили о том, как миссионеры старались подтолкнуть британскую администрацию к более активной политике на Нижнем Нигере. Но справедливости ради следует сказать, что правительство ее величества едва ли нуждалось в такого рода подталкивании. Оно и само очень старательно готовилось к установлению своего контроля в странах Дельты. Основным орудием правительственной политики в эти годы оставалась Африканская эскадра, а главным поводом для вмешательства — борьба с работорговлей.
Впрочем, в 40-х годах к ней добавились еще и многочисленные жалобы миссионеров и купцов на действительные или мнимые притеснения, которым их подвергали местные африканские правители. Независимо от того, кто бывал прав в том или ином конкретном споре, эти жалобы служили прекрасным мотивом не только для того, чтобы постоянно держать в Бенинском заливе и заливе Биафра эскадру, но и для того, чтобы непрерывно усиливать ее боевой состав, доведенный к 1851 году до двадцати шести вымпелов.
Как раз командиры кораблей Африканской эскадры были в этот период главными практическими исполнителями политики британского правительства, направленной на постепенный захват низовьев Нигера: им было вменено в обязанность под лозунгом борьбы с работорговлей всеми доступными им средствами вынуждать африканских правителей к заключению договоров. Причем в текстах этих документов статьи, касавшиеся работорговли, отнюдь не занимали центрального места. Главное внимание их британские составители уделяли обеспечению фактически неограниченной свободы действий для миссионеров и беспрепятственной торговли для купцов (разумеется, английских).
«Договорные отношения», едва ли не самым действенным аргументом к установлению которых были корабельные орудия, пусть даже и молчащие до поры до времени, довольно трудно назвать равноправными. В сущности правители стран нигерской Дельты оказывались во все возрастающей зависимости от британских представителей, военных и гражданских, и им ничего не оставалось, как выполнять то, что те им диктовали.
Но даже в таком виде эти договоры не вполне устраивали руководителей британской колониальной экспансии. Именно лорд Палмерстон, подготовивший для командования Африканской эскадры инструкции, которыми предусматривалось всемерное расширение договорных отношений с африканскими вождями, одновременно рекомендовал по возможности избегать употребления самого слова «договор» (treaty), предпочитая ему термин «урегулирование» (arrangement). Доводы министра любопытны не только сами по себе, но и как очевидное свидетельство того, что в Лондоне и такие неравноправные соглашения не собирались рассматривать всерьез. Понятие «договора», рассуждает Палмерстон, применимо и допустимо лишь в отношениях между цивилизованными государствами (естественно, что африканские страны достопочтенный лорд в эту категорию не включал). Если же обозначить договоры с африканцами как «урегулирование» отношений, то подобный термин «исключал бы такие соглашения из класса дипломатических конвенций». Иначе говоря, и соблюдение их оказывалось бы необязательным для участников; правда, в последнем случае британские политики и военные имели в виду только себя, от африканцев же они неизменно требовали точного выполнения всех условий таких «урегулирований».