Я поднял воротник чёрного пальто и скрылся в темной улице фонарей: то ли погасших, то ли разбитых хулиганом-мальчишкой из соседнего двора.
4
Очередной черный понедельник закончился. Я вышел из магазина, словно узник из казематов. Лилия стояла напротив и, улыбаясь, смотрела на меня сквозь хлопья падающего снега. Тихое «здравствуй», безлюдная остановка, желтая маршрутка и вот, я открываю двери ресторана «Ностальгия».
Мы сели за столик почти в самом конце зала.
К столику подошёл официант - парень лет 18-20, молодой, тощий и прыщавый.
- Я вас слушаю.
- Что ты будешь? - обратился я к Лилии, переходя на «ты».
- Я не знаю. То же что и ты.
- Нам, пожалуйста, вот этот салат, - сказал я официанту, тыча пальцем в одну из строчек в меню, - и бутылку вина.
- Какого?
- Ммм... Давайте... Красное полусладкое.
- «Каберне» подойдет?
- Да, подойдет.
- Вам, разумеется, открыть?
- Нет, принесите штопор. Я и сам умею профессионально открывать бутылки.
Официант взглянул на меня странно, затем, улыбаясь, скрылся.
Через несколько минут он вернулся, неся в руках, две высоких чашки с салатом из огурцов, помидор и еще каких-то овощей.
- Сейчас принесу вино, - сказал парнишка, поставив тарелки на стол.
- Ты, я вижу, неплохо разбираешься в винах? - спросила Лилия, когда он ушёл.
- Нет, только в низкокачественных подделках этих вин.
Лилия улыбнулась:
- Так что же мы будем пить сейчас?
- Великолепное пойло, состоящее из виноградного сока, различных ароматизаторов, красителей и этилового спирта.
Она засмеялась.
Официант как раз подошёл к столику, держа в правой руке бутылку и в левой - два бокала и штопор в одном из них.
- Я правильно говорю? - обратился я с улыбкой к «трапезному служителю».
- Совершенно правильно. Клиент всегда прав, - улыбнулся он, чуть кланяясь.
Лилия снова засмеялась.
Официант недоумевающе взглянул на неё.
- Еще что-нибудь нужно? - спросил он, немного сконфуженно.
- Нет, спасибо.
Официант ушёл обслуживать других клиентов.
Я взял бутылку в руки, и крепко прижав к столу, открыл её при помощи штопора. Налив сначала Лилии, а затем себе, я чуть-чуть глотнул.
- Ну как? - спросила Лилия, улыбаясь.
- Ну что ж тут сказать. Это можно пить, - сказал я оценивающе, - хотя цена не показатель качества.
Лилия сделала небольшой глоток.
- Это вино когда-то любила моя жена, - добавил я, сам не зная зачем.
- Ты был женат?
- Да и это было давно.
- А почему «любила», она что... умерла?
- Нет. Просто я своим примером отбил у неё всякую охоту употреблять алкоголь. И благодаря мне она его теперь не переносит.
- Расскажи, - попросила Лилия мягко.
- Что?
- Твою историю любви?
- Если даже она крайне банальная?
- Всё равно, - Лилия настаивала.
- Хорошо. Расскажу.
Я сделал большой глоток из бокала.
- Мы познакомились в те времена, когда молодость еще била во мне ключом, когда я чувствовал течение крови по венам, тогда, когда я жил настоящим, а будущее казалось мне ясным и безоблачным. Она была прекрасна, да и я, по-видимому, был неплох. Мы любили друг друга, словно дети. Тебе никогда не казалось, что все влюбленные похожи на маленьких глупых детей?
- Да, казалось.
- Так вот мы жили, любили друг друга. А потом...
- Что потом? - тихо произнесла она.
- Потом со мной произошли перемены. Я потерял работу, стал выпивать. Наша любовь охладела. Особенно с её стороны. Она стала отлучаться по разным поводам, перестала бывать дома. А я забывался запоями...
Я глубоко вздохнул.
- Затем мы разошлись. Тем более она полюбила другого. Впрочем, этого стоило ожидать. Надо отдать моей супруге должное: она очень долго меня терпела.
Наступило минутное молчание. Лилия сидела, облокотившись на стол и подперев голову рукой, и смотрела на меня грустным взглядом из-под длинных ресниц.
- Вы так рассказываете, - прервала она молчание, - словно до сих пор её любите.
Я улыбнулся:
- Глупо, не правда ли? Я не знаю, люблю ли я её до сих пор. Это уже не так важно. Если бы даже она сейчас позвонила мне и предложила всё начать сначала, я бы извинившись, отказался.
- Почему? - спросила она удивленно, поднимая вверх свои тонкие брови, и округляя голубые глаза.
- Потому, что она не может вот так вот взять и пойти по одной дороге со мной. Моя дорога, мой жизненный путь слишком оплеван, чтобы пускать на него еще одного человека. Причем, оплеван не только мной, но и другими. Так почему же она должна идти со мной по этой грязной тропе рука об руку?
Я играюсь пустым бокалом в руке.
- Потому, - вдруг произносит Лилия тихо, - что, если любишь человека, то тебе всё равно по какому пути идти, главное, что с любимым.