Мы идем и молчим. Я просто не знаю о чём говорить.
- Я хотела спросить тебя, - вдруг нарушила молчание Лилия.
- О чём?
- О том, - продолжала она, - что будет потом, когда мы, ну ты понимаешь...
Я сразу понял, что она имеет в виду.
- Когда мы умрём, ты хочешь сказать.
- Да, - подтверждает она, поморщившись, - неужели все на этом закончится?
Чёрт! Зачем она это спрашивает?! Что я могу ей сказать?! Не скажу же я ей, что наши души отправляются в небытие, а наши тела идут на корм червям?! Не говорить же, мне, что это - всё и больше ничего! Ничего!
- Я, конечно, не могу знать наверняка, но, наверное, что-нибудь и есть там, - говорю я, делая кивок головой вверх на звездное небо, - может, мы будем одной из тех бесчисленных звезд. Но тебе не стоит себя накручивать. Еще пройдет много времени. Пройдет много времени, перед тем как ты узнаешь, что находится за гранью смерти, что следует за ней. Но это будет не скоро, поэтому постарайся не думать об этом и не грусти так.
Я кашляю, затем продолжаю:
- Знаешь, чем больше думаешь об этом - жизнь, смерть - тем чаще видишь петлю во снах.
- Ты сегодня - грустный, - она сочувственно смотрит на меня.
- Я всегда - грустный. Как, кстати, и ты. Но это не так уж и плохо. Не хорошо... Но и не плохо.
До парка уже недалеко. А по мне так еще целая вечность. О чем с ней можно говорить? Уж, не о банальной же погоде!
- Ты не переживай за меня, - я добавил, желая поставить точку.
Она молчит. Я, кажется, её успокоил. А может она притворяется, что забыла. Я сказал «Не переживай», а сам в это время думал: «Не переживай за меня, со мной уже всё кончено». Ты не можешь за меня волноваться, я не стою твоих переживаний. Свою горькую чашу я должен пить сам. Сам и один. Чёрт! Я сказал у меня все хорошо. Ну, да всё как обычно. Как обычно - невыносимо. Но ей не стоит об этом знать.
Все-таки она тревожится, волнуется за меня, неужели я что-то для неё значу, но ведь мы и месяца не знакомы. Может она ко всем относится, с такой теплотой, а я просто один из многих? Да, я недостоин её. Любовь должна что-то давать людям. А что я могу ей дать?! Счастье? Богатство? Внимание? Ничего. Я только и могу, что ввести её в мой пьяный мир тоски и печали. И она войдет в него. Она согласится войти, возможно, добровольно. А кто будет в это виноват? Я! Когда ты тонешь, не стоит тащить за собой другого. Это верх эгоизма! Но ведь и она, похоже, живет в этом несовершенном мире?!
Я вздыхаю. Эта старческая привычка появилась у меня давно, будто я уже нахожусь при смерти, будто смерть ходит по моим пятам, все время что-то шепчет на ухо, а я слушаю, но не боюсь. Чего тут бояться?! К её дыханию быстро привыкаешь. Со временем в ней находишь даже некую прелесть, индивидуальность, так сказать. Хотя неприятная прелесть, я бы сказал. Да и индивидуальности немного. Ведь все рано или поздно её познаем!
- Ты единственный человек, с которыми я могла бы поговорить не притворяясь, - говорит Лилия, нарушая молчание, - Хоть мы и знакомы совсем немного.
Она смотрит в мои глаза, а я отвожу взгляд в сторону.
- Я не знаю, почему, но я доверяю тебе - продолжает она, - мы, как будто чем-то связаны с тобой. Мне кажется, что я тебя так давно знаю, словно мы знали когда-то друг друга, а потом по какой-то причине не виделись несколько лет. И вот теперь мы вновь встретились. Тебе так не кажется?
Я пытаюсь улыбнуться.
- Да, у меня тоже есть такое ощущение.
- Правда?
- Да.
- Значит, я не сошла с ума.
- Нет - говорю я, усмехаясь.
Нет, по-моему, мы оба сошли с ума. Ты, потому что, нашла во мне что-то. И я, труп, который пролежав несколько лет в морге, надеется на то, что может быть любим.
Мы сели на деревянную скамейку. Она сделала глубокий вздох, и я почувствовал колыхание её груди. Чёрт! Наваждение! Но, это не любовь! Нет! Это всего лишь животные инстинкты, пробужденные после долгого сна. Однако, не похоже на это. Я пытаюсь себя успокоить. Она что-то рассказывает мне. Я почти, не слушаю. Её слова проносятся мимо меня. Я слышу лишь её тихий голос и наслаждаюсь его звучанием. Мне не нужны чьи-то мысли и слова, я и своими сыт по горло. Но вот голос! Человеческий голос! Такой тихий и нежный! Что еще может быть нужно?! Я открыл дверь ключом. Я помог Лилии расстегнуть пуговицы на её пуховике, затем снял своё пальто. Мы прошли в комнату. Лилия подошла ко мне, и мы несколько секунд неотрывно смотрели друг другу в глаза. Вдруг между нами пролетел Эрос и мы, поддавшиеся его зову, дали волю инстинкту. Я почувствовал, что скверная штука по имени «жизнь» иногда преподносит сюрпризы, приятные во всех отношениях.