— Дурак! — с настоящей обидой произнесла Соня. — Я чуть с ума не сошла, когда очнулась!!
— Как себя чувствуешь? — осторожно спросил я, не видя чувств и мыслей девушки.
— Странно, непонятно. Будто внутрь головы цемент залили.
— Я еды привез. Хочешь?
— Нет, — ответила она резко.
— Но надо бы поесть. Силы пригодятся.
— Ты прав, но…
Я и без чтения мыслей видел, о чём думает девушка. О том, что её отец погиб.
— А мы ведь его там оставили… — сказала она обреченно. — Одного. Ему, наверное, ужасно холодно.
И что на это надо было сказать? Я не знал. Поэтому молча обнял Соню и прижал к себе, покрепче. Непонятно было, кому это больше надо. Ей или мне. А может, мы оба нуждались в тепле.
Соня предпочла переключиться на суету. Не захотела опять погружаться в пучину страданий. Забрала у меня то, что я привёз, и попыталась из этого сделать нам завтрак.
— Хлеб, шоколадная паста, тушенка и сосиски. За продуктами тебя лучше не посылать. — пошутила она, не зная, что еда досталась мне после жестокого боя, где погибло много людей.
Другие повелители так просто сдаваться не хотели. Многие из них использовали обычных граждан, посылая на убой.
— Сейчас с продуктами туго.
— Да понимаю, — отмахнулась Соня. — Это была шутка.
— Я твоих чувств больше не вижу, — рискнул озвучить я.
— А? — Соня подняла на меня взгляд. — Я не хотела верить, что теперь такая же.
Прозвучало обидно. Я ведь и сам такой же.
— Но раз ты говоришь, наверное, это хорошо? Меня так всё достало, я так устала, что ничего не могу запомнить, постоянно узнаю новое о мире и о том, что со мной могут сделать всякое. Может, поэтому и закрылась?
— Может. У тебя теперь есть защита. Это точно хорошо.
— И как? Непривычно не видеть меня насквозь?
— Ну… Я вижу.
— Эй! — возмутилась она. — Я не настолько предсказуемая!
Это была ещё одна наша попытка пошутить, чтобы закрыть те раны, что нанесла нам эта ночь.
Поев, я отключился. Хотел провести время с Соней, помочь ей разобраться со способностями, но сам не заметил, как уснул. Прямо там, где сидел.
Очнулся на кровати. Соня обнимала, закинув на меня ногу и руку. Я ощутил жар её тела, и внутри что-то разжалось. Если она так обнимает меня, может, не всё испорчено, что-то сохранилось. Девушка спала. Судя по свету за окнами, вечер ещё не наступил, но и утро прошло. Нестерпимо захотелось в туалет, я пошевелился, тут-то Соня и очнулась.
— Курт? — позвала она. — Проснулся наконец?
— Долго я спал?
— Не знаю. Мой мобильник разрядился, а света до сих пор нет. На кухне есть настенные часы, могу глянуть.
— Я сам посмотрю, если отпустишь.
— А если не отпущу? — прошептала Соня мне в ухо.
Это не было заигрыванием. Скорее желанием человека не вылезать из постели и прятаться от всех бед дальше.
— Тогда случится непоправимое.
— Что?
— Я не успею добежать до туалета.
— Я знала, что у парочек со временем уходит романтика, но не думала, что у нас она уйдет… — Соня запнулась, осознав, что фраза звучит двояко. — Ладно, иди, — сказала она погрустневшим тоном.
Идти по чужой квартире, видеть фотографии, пользоваться их туалетом и ванной было неловко. Я ведь знал, где лежат их трупы. Сомневаюсь, что их кто-то убрал. Так и валяются на лестничной площадке, гниют.
Выкинув эти мысли из головы, умылся и вернулся к Соне. Она стояла одетая, возле окна с краю, и осторожно выглядывала на улицу.
— Третий час, — ответила она. — На улице тишина, но это здесь.
— Уверен, ничего не кончилось.
— Да. Пару часов назад мимо проходила толпа. Я собиралась тебя будить, но они ушли, и снова наступила тишина. А почему я не вижу твои мысли?
— Ну… Не знаю, — развёл я руками. — Хочешь проверить, на что теперь способна?
— Было бы неплохо разобраться.
Сейчас я снова видел её мысли и чувства. Моя сила значительно возросла. Это измерялось во всём. В дальности — настроившись, мог почувствовать людей за несколько домов отсюда. Там прятались жильцы, а внизу, на улице, ходили те, кто искал еду и приключения. Проникающая способность тоже увеличилась. Больше не надо было вызывать ассоциации, чтобы достать то, что нужно. Ещё я видел защиту Сони. Её разум и правда защитился, стал крепче. Но этого было недостаточно, чтобы защититься от моего взгляда. Без давления, ухищрений и прочего. Всего лишь взгляд, что проникал за эту хлипкую заслонку. Которой вполне хватит против обычного повелителя.