Едва слышимый шёпот врезался прямо в мозг.
Ты недостоин жить.
Родить тебя было ошибкой.
Ты ничтожество.
Сдохни и прекрати мучить меня своим видом, маленький ублюдок!
Эти и десятки других фраз терзали меня. Всё то, что мать успела наговорить, пока бегала за мной с ножом. Погоня закончилась тем, что я заполучил порез на руке и пробил собой окно. Отец меня таким и нашёл. Окровавленным, в сугробе возле дома.
Но я больше не был тем тринадцатилетним парнем.
Я научился драться и давать сдачи.
Выставив руки в сторону, схватил терзающую меня тьму.
— Заткнись! — прокричал я.
— Ты слишком слаб, — пророкотала тьма и обрушилась с новой силой.
Подобно водопаду, неукротимой стихии, она давила и уничтожала меня.
Я закричал. Не от боли. От ненависти. Всю свою ярость я выплеснул на тьму, и та разошлась в стороны, вспенилась, как морские волны, разбивающиеся о скалы.
— Здесь… — прохрипел я, чувствуя невыносимое давление. — Я… Повелитель…
Тьма отступила. Так резко, что от испытанного облегчения было физически больно. Обманчивое чувство. Я вовсе не победил. Тьма лишь отошла в сторону, чтобы превратиться во что-то новое.
В гигантскую змею, настоящего бога Сета, что поднялся на десятки метров вверх и обрушился на меня всей тяжестью.
Это было бы невозможно в реальности, но я поймал руками его клыки. Змея давила, поверхность под моими ногами трещала и рвалась. В тот момент я сам был как дикий зверь, что дрался и рычал, не собираясь сдаваться.
Противостояние длилось бесконечно.
Змея пыталась всеми способами раздавить меня, кусала, поливала ядом, но я не давал этому овладеть мною.
Это был коварный яд. Послание, означающее, что я недостоин жить.
И мне было что сказать ему в ответ.
Я больше не собирался верить в эту херню.
Убедившись, что со мной не справиться, змея обвила меня хвостом и… Зашвырнула куда-то далеко, в темноте. Эта тьма должна была растворить меня, но я удержался, отказался распадаться на части и завис в пространстве.
Которое померкло, пошло трещинами, и я вывалился в реальность, подскочив на кровати, с трудом продохнув.
Так закончился мой первый бой против внутреннего демона.
Первый, но не последний.
Глава 5. Перековка
Некоторые вещи способны раздавить, если окажешься не готов к ним. Те же самые вещи способны и укрепить.
В это утро я понял, что возраст многое меняет в жизни. Дошла до меня эта истина, несмотря на юность. То, с чем я не мог справиться в тринадцать лет, сейчас казалось совсем иным. Проблема была в другом. Старая травма была надежно спрятана, проросла внутрь меня и так легко сдаваться не собиралась. То, что я бы пережил сейчас, в тот раз нанесло серьезный вред, и эта рана продолжала отравлять меня по сей день.
В тот единственный раз, когда старик Марк Гроссен чему-то меня учил, прозвучали слова: «Мысли и чувства — твои враги, убей их».
Пока я не докатился до такого уровня цинизма и обреченности, чтобы любую мысль и чувство считать врагом. Но то, что я пережил, эта боль определенно была моим врагом.
Всего лишь врагом, с которым требовалось разобраться.
Так что настрой у меня был отличный. А вот тело — подвело. Несколько минут я корчился от боли, задыхался, и, когда та пошла на спад, осознал себя, стоящим на четвереньках у кровати. В глазах двоилось, дыхание сбилось, а во рту пересохло. Судя по признакам, тело только что пережило последствия чудовищного испуга. Какое-то время ушло на то, чтобы прийти в себя. Когда встал, я хмыкнул.
Стало понятно, почему уровень целостности личности такой низкий. Ведь что такое целостность? Это что-то целое. А целым меня назвать было нельзя. Я не чувствовал страха, а тело — чувствовало. Моя сила подсказывала, почему так. Потому что я запретил себе чувствовать. Когда-то давно, в тринадцать лет. Может, поэтому и не боялся смерти. Не потому, что смелый, а потому, что травмированный.
Не выдержав, рассмеялся. Это было нервной реакцией, попыткой сбросить напряжение. Но имелась и другая причина для веселья — я знал, что делать.
По привычке проверил домочадцев. Отец проснулся, но ещё лежал в постели. Сестра беззаботно дрыхла. Казалось, прошло несколько часов, но нет, всего двадцать шесть минут. Соня написала, что закончила завтракать и ждёт весточки от меня, а то что-то она разволновалась. Подумав, не стал ей ничего отвечать. Смысл дергать так быстро, если собираюсь и дальше погружаться в себя.