Его секретарша в это время что-то испуганно щебетала в портативный телефон.
Я попыталась вырваться, понимая, что попала в переделку, но тут же ощутила руку этого жиртреста на своем затылке. Сжав у основания черепа, он с силой приложил меня головой о стол. Раз, еще раз... и еще.Из глаз словно искры посыпались. А он продолжал бить, все сильнее и сильнее.
Последнее, что я почувствовала — это что-то липкое на лбу. Тяжелый стон. Перед глазами появились черные круги, и я медленно потеряла сознание...
Глава 7.1
***
Что происходило в дальнейшие дни, я понимала с трудом. Первый раз пришла в себя за решеткой в магнокаре законников. Во всяком случае я решила, что это именно они. Хотя никаких нашивок и прочего на черной форме мужчин различить не смогла. Перед глазами все плыло и мучили рези от света, а в голове каждый звук отражался болью. Мне было плохо, сильно тошнило.
Снова замутило и, сжав веки, я попыталась глубоко дышать.Но снова отключилась...
... Придя в себя, с трудом приподнялась на локти. Где-то рядом разговаривали мужчины, громко и постоянно хохоча. Это дало мне надежду. Заплетающимся языком я попыталась объяснить им, что произошло недоразумение.
Что меня здесь не должно быть. Что я ни в чем не виновата.
Слова выходили невнятные, что злило неимоверно.
Застонав, перевалилась набок и уткнулась лбом в металлический пол. В большом пассажирском авто я оказалась почему-то за решеткой. Это неприятно удивило. Сглатывая вязкую горечь, все силилась внятно объяснить, что меня тут быть не должно. Что я ни на кого не нападала, но меня никто не слушал.
Теряя силы, я ударила ладонью по полу. Звук вышел глухим.
— Разберись, что она там буянит, — послышалось за моей спиной.
Я уловила топот тяжелых шагов. В клетку вальяжно вошел конвоир, высоченный уроженец Венеры. Рыжий и грузный. Усмехнувшись, он склонился и больно обхватил толстыми пальцами мой подбородок. Прищурившись, я пыталась рассмотреть его лицо, но ничего толком не выходило.
— Хороша баба! — Он резко рванул ворот моей блузки. Послышался треск, и по груди скользнул холодок. — Нелегалка?
— Сказали, что да, — отозвался кто-то. — Доков при ней нет. Биочипа в руке тоже.
— У меня есть документы, — простонала я, — а чип убрала, чтобы в приюте дети не видели его.
— Очередная сказочница, — он поморщился и облизнул полные губы. Его лапа легла на мою грудь и сжала ее, сдернув вниз бюстик. — Хороша девка. Мулаточка. Если у нас оставят — развлечёмся.
— Вы не имеете права! — выдохнула я. — Я буду на вас жаловаться!
— Жалуйся, дешёвка, — процедил он и поднялся. — И на это пожалуйся.
Он пнул меня по ногам, сильно. Еще удар и еще.
Я тихо завыла, чувствуя, как по щекам скатываются слезы. Одного не могла понять, как такое вообще случилось? Как кто-то может запереть за решетку человека с документами? Это же похищение! Это преступление! Разве такое может произойти со мной?
— Это тебе, чтобы заткнулась, — рыжий венерианец еще раз с силой пнул меня под колено. — А это, чтобы притихла.
Что-то холодное и острое ткнулось в шею.
По телу прошелся разряд. Меня тряхнуло, и я снова отключилась...
... После несколько раз просыпалась в темной камере на узкой койке. Лежала и бестолково моргала. Боль мешала даже дышать. Почему никто не устанавливает мою личность?
Я пыталась позвать охрану. Помню, как кричала. Как требовала выпустить меня.
Зря. Те, кто приходил на крик, совсем не походили на законников.Да и место это тюрьмой никак назвать было нельзя.
Меня били за то, что поднимала шум. Лапали и обещали сделать со мной такое, что кровь стыла в жилах.
Я быстро умолкла. При этом постоянно думала об Оюте. Я подвела дочь! Я не нашла ее! Где она? Что с ней? Кому понадобилась забирать мою девочку?
Кому и зачем?
В какой-то момент я отчаялась. Сколько прошло времени? День? Три? Пять? Закрывая глаза, заставляла себя спать и ничего не чувствовать...
***
В сознание врезался звук капающей воды. Спустившись с видавшего виды тюфяка, на коленях доползла до раковины и потянулась к крану. Никакого намека на посуду здесь не было. Пила с ладони. Вглядываясь в полумрак помещения, все никак не могла сообразить — да где я?