д) В заключение необходимо указать на то, что теорию фонемы Бодуэна можно правильно оценить только при условии анализа языковедческой теории Бодуэна в целом. Это не может являться задачей нашей настоящей работы, но мы могли бы указать на обстоятельную характеристику Бодуэна, которую дает Т.С. Шарадзенидзе[60]. Здесь правильно освещается борьба Бодуэна с грубым натурализмом, его опора на психологизм, однако, с широким привлечением также и общественно-исторических методов, его глубочайший интерес к живому языку и бесконечному разнообразию реально произносимых звуков, зачатки структурного и системного подхода к языку, близкая связь и частичное совпадение взглядов Бодуэна и Соссюра, критическое отношение Бодуэна к младограмматикам и предвозвестие лингвистических направлений XX в. Яркость, широта и глубина языковедческих интуиций Бодуэна в настоящее время может вызывать только удивление[61].
е) Ближайшим учеником Бодуэна явился Н.В. Крушевский, о работе которого 1881 г. весьма положительно отзывается сам же Бодуэн. Этому же Крушевскому Бодуэн в дальнейшем, а именно, в 1888 г., посвятил целое большое рассуждение[62].
Поскольку у этого знаменитого лингвиста нет подробно развитой теории фонемы, в нашем кратком очерке можно было бы не упоминать этого имени. Но лингвистическая система Соссюра настолько важна и интересна, а исследователь настолько популярен, что нам придется здесь указать несколько мыслей Соссюра, весьма важных для современной науки о фонеме.
а) Как известно, Соссюру принадлежит весьма энергичное противопоставление языка и речи. Для теории фонемы это важно уже по одному тому, что создатель современной фонологии Н.С. Трубецкой положил это противопоставление, согласно которому фонема относится не к речи, но к языку, в основу своей теории.
Далее, де Соссюр известен своим учением о языке как системе отношений. Для Соссюра невозможно сводить язык только на содержание высказываемых мыслей. Это языковое высказывание всегда точнейшим образом дифференцировано и оформлено, а не просто осуществляется глобально. Поэтому язык, по Соссюру, и надо рассматривать как систему отношений, причем, конечно, отношений не вообще, но специфически языковых. Для нас это значит, что как бы мы ни рассматривали фонему, она всегда является для нас системой отношений, и как эти отношения возникают, такого рода проблематика после Соссюра и явилась навсегда совершенно необходимой для всякого передового языкознания. Для отношений необходимо, чтобы были те субстанции, между которыми устанавливаются отношения. Но как раз эти субстанции и не учитывает де Соссюр в должной мере.
б) Наконец, несмотря на свое резкое противопоставление языка и речи, Соссюр все же весьма убежденно говорит о тождестве обозначающего и обозначаемого в языке. В настоящее время для нас это ясно потому, что мы понимаем язык в первую очередь как орудие человеческого общения; разумно-жизненное общение между людьми только потому и возможно, что слушающий понимает говорящего, т.е., что обозначенное говорящим слушатель понял именно как то самое, что намеревался обозначить говорящий. Сначала это может показаться спорным в том смысле, что в реальном общении людей уже невозможно отличать язык и речь. Однако, противопоставление языка и речи обязательно остается и на стадии человеческой коммуникации; но оно не является метафизическим и формально логическим, но свидетельствует только об известной смысловой направленности языка в сторону речи и об известном осмыслении речи в смысле языковой выраженности. Как мы увидим ниже, без этого тоже невозможно строить в настоящее время такое учение о фонеме, которое претендовало бы на передовой характер. Все эти черты языковедческой теории де Соссюра остались в нашей науке навсегда; и если они кем-нибудь игнорировались или игнорируются, то это характеризует только отсталую манеру мышления подобных языковедов. Положительные и передовые качества теории де Соссюра хорошо излагает Н.А. Слюсарева, привлекая, например, такие не указанные сейчас у нас черты этой теории, как различие синхронного и диахронного языкознания, или как анализ внутренней и внешней стороны языка. Для современной теории фонемы эти черты тоже очень важны. Н.А. Слюсарева понимает также и известного рода эклектизм Соссюра[63]. Этот эклектизм, как мы думаем, не является эклектизмом в подлинном смысле слова, а есть только результат слишком описательного и интуитивного подхода к языку (что мы находим и у Бодуэна). Этот эклектизм целиком исчезает с того момента, как только вместо интуитивной описательности мы становимся на позиции логики и диалектики.
60
61
63