С точки зрения формальной логики, чем больше объем понятия, тем беднее его содержание: «француз» беднее «парижанина», «европеец» беднее «француза», «человек» беднее «европейца». Совсем другое дело в диалектике, в которой чем больше объем понятия, тем больше и его содержание, поскольку всякая общность как раз и мыслится здесь как единство частичных противоположностей содержания. Вот для американцев общность их фонемы есть нечто гораздо более бедное, чем отдельные реально звучащие ее аллофоны, в то время как для нас фонема как раз совмещает все соответствующие ей аллофоны, являясь их вполне самостоятельной, хотя и чисто смысловой, субстанцией. И эта вражда американцев к самостоятельно субстанциальному пониманию фонемы доходит до того, что некоторые из них называют фонему даже «фикцией». Нам представляется, что без нашего доведения американской описательности до ее полного конца нельзя понять и самой сущности американской описательной фонологии, и нельзя понять ее основной тенденции.
P.O. Якобсон является настолько мощной фигурой в языкознании последних десятилетий, что его учение о фонеме мы никак не можем игнорировать. Этот исследователь известен своим весьма тонким описанием языковых звучаний, которые он характеризует в виде 12 пар дифференциальных оппозиций. К этому важно прибавить еще и то, что при своем строгом различении звука и значения этот исследователь требует изучать дифференциальные признаки также и в области чистой значимости. Однако, для нас в настоящую минуту очень важно и оригинально его учение о фонеме.
а) Вопреки традиции, но в согласии с одной из сторон учения Н.С. Трубецкого, P.O. Якобсон не считает фонему наименьшим элементом языка. Наоборот, это у него очень сложная категория. Эта сложность фонемы заключается, по P.O. Якобсону, в том, что фонема является пучком дифференциальных признаков. Слово «пучок» звучит с внешней стороны несколько механистично. Но для самого P.O. Якобсона это не проста сумма признаков, но и их определенная структура. И поскольку фонема охватывает собою ту или иную последовательность «просодических» явлений (например, ā равняется двум а), то к существу фонемы обязательно относится и ее «протяженный» характер. И это наблюдение P.O. Якобсона очень важно, потому что здесь у него проявляется понимание континуума, а без допущения континуума невозможно построить и структуру, которая ведь и есть единораздельная цельность континуума. Звуки дифференцируются во времени, в своем временном протекании. Но это не мешает им оставаться самими собой; и это не мешает нам исследовать их дифференциальные признаки, по существу своему уже вневременные.
б) В связи с этим нужно считать весьма важной у P.O. Якобсона его критику «линейного понимания фонемы», согласно которому фонема имеет только одно измерение, а именно, измерение во времени. В каждый момент временного становления фонемы она является самой собой и уже во вневременном смысле. Тут нужно было сделать только один шаг, чтобы трактовать фонему как диалектическое единство звуковых противоположностей. Но этого шага P.O. Якобсон не сделал, хотя и был близок к диалектике. Ведь понимание фонологического уровня языка как системы (или структуры) бинарных звукоразличительных оппозиций, характерной для каждого отдельного языка, – это звучит вполне диалектически[82]. Но диалектики здесь не получается потому, что момент протяженности внутри фонемы недостаточно ясно отождествлен с моментом мгновенности.
в) Свой метод фонологии P.O. Якобсон резко противопоставляет младограмматической теории, изучавшей историю звуков, но мало обращавшей внимание на специфику самих звуков. Младограмматический метод P.O. Якобсон называет «изолирующим», а свой метод «интегральным». Для фонологии всякий звук есть целое и потому важна система звуков, а не просто их фактическое изменение в языках[83]. И это целое имеет для P.O. Якобсона вполне положительное значение. Здесь он резко критикует де Соссюра, по мнению которого, фонема указывает на различие звуков, но сама не обладает никаким положительным содержанием. Если взять такую грамматическую категорию, как множественное число, то будет ошибкой, если мы в этой множественности не станем находить ничего, кроме противопоставления единственному числу. На самом же деле
82
Наиболее сжатое изложение проблемы фонемы P.O. Якобсоном дается в работе: