Звуки есть прежде всего физическое, а на данной основе также и физиолого-психологическое явление. Это мы назовем субстанцией звука, и в первую очередь артикуляцией звука. Артикуляции звука противостоит значение звука (и звуковое, и внезвуковое), которое мы называем сигнификацией звука. Но в потоке живой речи не существует ни того, ни другого в раздельном виде, поскольку здесь фигурируют только так или иначе значащие звуки. Этот значащий звук мы назовем экспликацией звука.
Далее, экспликация звука может быть выражена артикуляционными средствами, и тогда это будут аллофоны. Но экспликация звука может быть выражена и сигнификативно, и тогда это будет фонема звука.
Наконец, экспликация может выражаться и ни тем, и ни другим, но своими собственными средствами. Однако, что значит для экспликации выражаться своими собственными средствами? Для этого необходимо, во-первых, чтобы экспликация оставалась самой же собой, т.е. совокупностью всех своих выразительных возможностей. Во-вторых, такая совокупность тем самым должна предстать и как единораздельная цельность, и, в-третьих, это должна быть не просто единораздельная цельность, но такая единораздельная цельность, составляющие моменты которой должны быть нейтрализованы и как фонемы, и как аллофоны. И, наконец, в-четвертых, такая нейтрализация ни в каком случае не должна трактоваться как простая неразличимость и пустота. Она тоже обладает раздельной природой и раздельность эта тоже и не фонемная, и не аллофонная. Это, таким образом, нейтрализованно-раздельная совокупность. Назовем эти четыре признака самостоятельно функционирующей экспликации интегралом экспликации, или экспликативным интегралом.
Но вот здесь-то, по нашему мнению, и коренятся те категории, которые нашли в фонологии такое разнообразное и противоречивое понимание. Нам представляется, что интеграл экспликации может носить индивидуальный характер. И нам представляется, что именно это имеется в виду, когда говорят о гиперфонеме. Ведь когда говорят, что первый слог в слове собака имеет гласную не а и не о, но нечто среднее между тем и другим, то это и значит, что такой средний звук, во-первых, звучит вполне точно и определенно, и обладает вполне определенным индивидуальным характером. Во-вторых же, этот индивидуальный характер получается именно в результате нейтрализации звуков о и а. И, в-третьих, это оригинальное индивидуальное звучание теоретически и аналитически вполне ясным образом мыслится как нечто раздельное. Таким образом, гиперфонема есть с точки зрения нашей терминологии экспликативный интеграл индивидуального характера.
Далее, этот экспликативный интеграл может пониматься и не только индивидуально, но и множественно. Поскольку здесь продолжает идти речь об интеграле, он остается неделимым в себе. Но ему может соответствовать не какой-нибудь один звук, но несколько разных звуков. И тут мы склонны употребить термин «архифонема», правда, в нашем специфическом его понимании. Когда говорят, что звук т содержит в себе четыре признака, то такое звучание, которое содержало бы три признака, называют архифонемой. Нам представляется, что архифонему вообще было бы лучше представлять как такой экспликативный интеграл, в котором, наряду с ним самим, оказывается в наличии еще целый ряд звучаний, который в свою очередь уже нельзя произнести только как нечто неделимое, но также и как нечто множественное.
И, наконец, экспликация, выражаемая собственными средствами, может быть сразу и одновременно и предметом своего выражения, и способом своего выражения. В таком случае она окажется уже носителем и выражаемого и выражающего, причем носитель этот потому и является их носителем, что он выходит уже за пределы того и другого. Это есть морфема, поскольку слог и построение при помощи слогов слова, выходя вообще за фонемные пределы, и тем самым получая свою собственную, уже внефонемную и, тем более, внезвуковую значимость, оказываются носителями всех фонемных образований. Морфема, таким образом, является только пределом чисто фонологического обобщения, не сводимым ни на какое фонологическое явление, но обязательно в нем присутствующее, его предельным образом осмысляющее.