В какой-то мере наша жизнь определяется химическими процессами, происходящими в нашем организме, биологическим обменом между различными органами тела, маленькими электрическими токами, проходящими через синапсы нашего мозга, и той информацией, которую мы усваиваем посредством культуры. Но настоящее качество жизни – что мы делаем и что мы при этом чувствуем – определяется нашими мыслями и чувствами; нашей оценкой химических, биологических и социальных процессов. Изучением потока сознания человека занимается феноменологическая философия. В последние тридцать лет моя работа заключалась в разработке системной феноменологии, которая применяла бы инструменты социальных наук – прежде всего психологии и социологии – для того, чтобы ответить на вопрос: «Что такое жизнь?». И на ещё более практичный вопрос: «Как человек может создать прекрасную жизнь?»
Первый шаг к ответу на эти вопросы заключается в осознании тех сил, что формируют наш опыт. Хотим мы этого или нет, тем не менее, существуют пределы тому, что мы можем делать и чувствовать. И если мы будем игнорировать эти ограничения, у нас ничего не получится. Чтобы создать прекрасную жизнь, мы должны сначала понять реальность каждого дня со всеми его запросами и возможными разочарованиями. Во многих старых мифах человек, который хотел найти счастье, любовь или вечную жизнь, должен был сначала пройти через Ад. Прежде чем Данте допустили к созерцанию Рая, он прошел все ужасы Ада, для того чтобы понять, что мешает нам войти в райские ворота. Это является верным и для более светских изысканий, к которым мы собираемся приступить.
Обезьяны-бабуины, обитающие в Африке, проводят приблизительно треть своей жизни во сне. Когда они просыпаются, их время делится на передвижения в поисках пищи и еды, и свободное время, которое в основном состоит из общения между собой и вычесывания блох из шерсти друг друга. Не слишком вдохновляющее существование, однако немногое изменилось за миллионы лет, с тех пор как человек эволюционировал от своих обезьяноподобных предков. Жизнь все еще требует, чтобы мы проводили ее почти так, как это делают африканские бабуины. Плюс-минус пару часов, большинство людей спят треть суток, а оставшиеся часы тратят на работу, передвижения и отдых приблизительно в тех же пропорциях, что и бабуины. Как писал историк Ле Рой Ладури, в тринадцатом веке во французских деревнях – которые были на то время одними из наиболее развитых в мире – любимым занятием жителей на досуге было вычесывание вшей из волос друг друга. Сейчас, конечно же, у нас есть телевидение.
Циклы отдыха, работы, еды и общения во многом зависят от того, как мы воспринимаем жизнь с помощью наших чувств – зрения, слуха и т.д. Наша нервная система устроена таким образом, что мы можем усваивать небольшое количество информации в определенный момент времени. Поэтому то, что мы испытываем, мы испытываем последовательно, шаг за шагом. Есть такая поговорка о богатом и влиятельном человеке: «Как и все остальные, он не может надеть сразу две штанины на две ноги». Мы можем проглотить один кусочек, послушать только одну песню, прочитать одну газету, побеседовать с одним человеком в заданный момент времени. Таким образом, в связи с тем, что наше внимание ограничено, ограничено и количество психической энергии, с помощью которой мы ощущаем этот мир. И это неизменный сценарий, который диктует нам жизнь. Удивительно, что в разные времена и в разных культурах люди делают одни и те же вещи и тратят на это одно и то же время.
Мы только что сказали, что во многих важных аспектах жизнь всех людей одинакова. Однако мы не можем не признавать очевидных различий. Биржевой брокер в Нью-Йорке, китайский крестьянин и бушмен, живущий в Калахари, разыгрывают свой сценарий жизни по-разному, и на первый взгляд, в их жизнях нет ничего общего. Историки Натали Земон Дэвис и Арлетт Фарж писали о Европе XVI-XVIII веков: «Повседневная жизнь человека зависела от его пола и места, которое он занимал в социальной иерархии». Это является верным для всех социальных групп, которые мы знаем. Как живет человек, во многом зависит от его пола, возраста и социального положения.
Человек после рождения попадает в нишу, которая во многом определяет, из чего будет состоять его жизнь. Мальчик 6 или 7 лет, рожденный в бедной семье в одном из промышленных районов Англии два века назад, вероятнее всего вставал бы в 5 часов утра, бежал на мельницу, чтобы обслуживать станки, молотящие зерно, до самого вечера – и так шесть дней в неделю. Многие из них умирали от истощения сил, не достигнув юношеского возраста. Девочка 12 лет, родившаяся приблизительно в то же время в тех районах Франции, где производился шелк, скорее всего, сидела бы целый день у ванны с кипящей водой и опускала в нее коконы тутового шелкопряда, чтобы смыть с шелковых нитей вязкое вещество, скрепляющее их. Вполне возможно, она бы умерла от болезни дыхательных путей, поскольку от рассвета до заката сидела в промокшей одежде, а кончики ее пальцев постепенно теряли чувствительность в горячей воде. В то же самое время дети аристократов учились танцевать менуэт и разговаривать на иностранных языках.
Такое различие в судьбах людей сохраняется до сих пор. Что ожидает ребенка, родившегося в городских трущобах Лос-Анджелеса, Детройта, Каира или Мехико? Чем отличается его судьба от судьбы ребенка, родившегося в привилегированном пригороде Америки или в обеспеченной шведской или швейцарской семье? К сожалению, нет никакой справедливости; нет и смысла в том, что один ребенок рождается в голодающей семье, возможно, с каким-нибудь врожденным физическим дефектом, а другой рождается красивым, здоровым и богатым.
Таким образом, хотя основные параметры жизни являются неизменными и все люди вынуждены отдыхать, есть, общаться и выполнять какую-то работу, все человечество делится на разные социальные группы, которые во многом определяют специфику опыта человека. Но все еще интереснее, ибо существует такое понятие, как индивидуальность.
Если зимой мы выглянем в окно, то увидим миллионы одинаковых падающих снежинок. Однако если мы возьмем увеличительное стекло и посмотрим на каждую снежинку отдельно, мы поймем, что они не одинаковы – на самом деле форма снежинок в точности не повторяется дважды. Это верно и применительно к людям. Мы можем многое сказать о будущем Сюзанны, основываясь только на том факте, что она является человеком. Мы скажем еще больше, если знаем, что она американка, живет в таком-то городе, и ее родители занимаются тем-то и тем-то. Однако, зная все внешние параметры ее жизни, мы все равно не сможем предсказать жизнь Сюзанны. И не потому, что случай может определить ее судьбу, а потому (и это более важно), что Сюзанна – личность, и она сама принимает решение либо упустить данные ей возможности, либо наоборот преодолеть препятствия, связанные с ее рождением в определенной среде.
Создание этой книги стало возможным только благодаря этой гибкости человеческого сознания. Если бы все было предопределено особенностями человеческой натуры, социальными или культурными категориями или судьбой, то было бы бесполезно размышлять над тем, как сделать нашу жизнь замечательной. К счастью, у нас есть свобода выбора и возможность проявить личную инициативу. А те, кто верит в это, обладают наибольшим шансом вырваться из тисков судьбы и стать свободными.
Жить – значит испытывать, посредством чувств, мыслей, действий. Опыт происходит во времени, поэтому время – наш самый главный ресурс. На протяжении многих лет содержание нашего опыта определяет качество нашей жизни. Следовательно, одно из важнейших решений, которое может принять каждый из нас, заключается в том, на что потратить свое время, или как его «инвестировать». Конечно, это решение зависит не только от нас. Как мы видели ранее, существуют факторы, вынуждающие нас действовать согласно нашей человеческой природе или в рамках определенного общества или культуры. Тем не менее, у нас есть возможность выбора, и до определенной степени контроль над нашим временем находится в наших руках. Как заметил историк Томпсон, даже в самые тягостные времена Промышленной революции, когда рабочие, словно рабы, проводили более 80 часов в неделю в шахтах и на фабриках, некоторые из них тратили свои драгоценные свободные часы на образование или участие в политических акциях, в то время как большинство рабочих отправлялось в кабаки.