Джейн Солвати
В поисках правителя Хейзы
Глава 1 Эмили
Улетел… улетел за туманы,
Не обещая вернуться к тебе,
А на память останутся розы,
О прекрасном сегодняшнем дне.
Ты его никогда не забудешь,
Будешь видеть его ты во сне,
И в мечтах ты его лишь целуешь,
Все назло беспощадной судьбе!
Никогда не уйдет он из сердца,
В памяти будет твоей…
Всех на свете он было прекрасней
Ангел с глазами цвета морей…
Мы выходили из машины, остановившейся около дома мамы, и со всех ног бежали к ней в дом.
Мама была крайне удивлена, увидев свою дочь на пороге, ведь только вчера мы с Мией, Джоном и детьми попрощались с ней, и она не ждала нас в ближайшем будущем. Но обстоятельства вынудили вернуться в поисках наших потерянных где-то в прошлом Эллы и Николаса.
Сердце больно сжималось в надежде на что-то, но что? Чудо, да я ждала чуда от этой встречи, надеялась оказаться в доме матери и увидеть там своих детей, пусть для них прошло больше двадцати лет, но я так их люблю!
— Все хорошо? — с волнением спросила мама, глядя на нас, когда мы вошли в дом и сильно нервничая, разместились на диване в гостиной.
— Не совсем, — честно ответила, пытаясь сдержать слезы, предательски подступавшие к глазам.
— Мама, — тихо произнесла я, прочистив горло и протягивая мокрую и холодную руку мужу, чтобы почувствовать хоть какую-то поддержку.
— Много лет назад, на пороге твоего дома, некто оставил двоих
малышей, мальчика и девочку. Это произошло еще до того как я родилась. Я бы хотела знать их судьбу, только, пожалуйста, не скрывай от меня ничего.
Женщина побледнела и, поднявшись с кресла, заходила из стороны в сторону, явно не зная с чего начать.
— Мама, пожалуйста, — взмолилась я, — это очень важно для нас!
— Хорошо, но только боюсь, эта правда не обрадует тебя, — с волнением в голосе сообщила она.
Джон крепче сжал мою ладонь, пытаясь поддержать, хотя сам сидел рядом бледный как полотно.
— В ту ночь мы отмечали папин день рождения. Соседи, Лиренсы, родители Питера, были с нами вместе, когда в дверь неожиданно позвонили.
Мы никого не знали, поэтому я не поверила своим глазам, увидев на пороге двух очаровательных малышей, мальчика и девочку, им было не больше года.
Мы с твоим отцом, как и Лиренсы, отчаялись завести своих детей и, с этим уже было ничего не сделать. Поэтому когда на пороге появились эти чудесные малыши, то решили оставить их себе, усыновить. Лиренсы забрали мальчика и дали ему имя Питер, у нас же осталась девочка, и мы назвали ее Эмили, — слегка сказала мама и заплакала, не глядя на меня.
— Прости меня, дорогая, я должна была рассказать обо всем раньше, но мне не хватало смелости, признаться в том, что ты мне не родная, — прошептала она и бросилась ко мне на встречу, чтобы обнять.
Мой разум отказывался верить в то, что она говорила, но глубоко внутри рождалась понимание того, что это правда, истина, которую придется нести через вечность. Все еще надеясь на что-то, наверное, на чудо, я перевела взгляд на Джона, но он не смотрел на меня, словно находится не здесь, а где-то в другой, правильной вселенной. Только его рука, сжимающая мою ладонь до нестерпимой боли, говорила о том, что он все еще рядом со мной, в этом подавленном и сломленном теле…
А дальше все как в тумане. Дорога на Рену, молча в каком-то беспамятстве, тишине, мы с мужем не сказали и слова друг другу, просто не зная, что говорить. Я боялась даже смотреть на него, боялась дышать рядом с ним, хотелось рыдать, кричать, биться об стену, все что угодно, чтобы хоть как-то заглушить эту боль, залатать кровоточащие раны в самом центре груди. Мои дети… наши дети найдены, но вместе с тем, потеряны навсегда где-то на просторах бессердечного злого рока, некой шутки судьбы. Не верю в то, что думаю об этом, но мой мальчик, мой маленький Николас, оказался моим братом Питером, а моя дочь Элла, это я! Но как? Как такое возможно?
Поезд остановился, я как привязанная следовала за мужем. Орна, холодный, пронизывающий до самых костей воздух, дом, балкон, наша спальня и боль, боль, боль… съедающая меня изнутри. Джон вошел в спальню первым, я за ним. Он стоял ко мне спиной и думал о чем-то своем, я наконец-то решилась поднять глаза и взглянуть на него, на его поникшую спину, осунувшуюся плечи и спутанные волосы на затылке. Казалось, он не дышал, просто смотрел куда-то и ничего не видел. Внезапно, он направился к выходу, но остановился, обернулся и посмотрев на меня очень задумчивым взглядом всего миг, вернулся ко мне и прошептал, — я сейчас вернусь, — осторожно поцеловал в лоб, с ледяной маской на лице в виде напряженных скул и зубов стиснутых до едва ощутимого скрипа. Его веки были плотно закрыты, а между бровями залегла глубокая морщина.