Не прикасаясь ко мне больше, он быстро развернулся и вышел из комнаты, словно бежал от кого-то, бежал от себя, а самое главное от меня.
Если всю дорогу домой я держалась, не понимая того, что все-таки произошло, точнее не так, я понимала, но не хотела признаваться себе в этом. А сейчас, когда он ушел, такой холодный и далекий, сердце сжалось в неописуемой муке, легкие перехватил спазм, и тяжесть осознания всего происходящего безжалостным грузом упала на мои хрупкие плечи. Сжатые кулаки наконец-то раскрылись, а с ладоней потекла тонкой струйкой алая кровь от ран оставленных моими ногтями, которыми впилась сама же, пытаясь унять боль сердца, которое сейчас тоже кровоточило.
Беспомощно, словно большой грузный мешок, оставленный кем-то на произвол судьбы, я упала на пол и, покорившись судьбе заплакала.
— Джон, — только и шептали мои губы, — Джон, — повторяли снова и снова, раскачивая тело в такт губам. — Я потеряла тебя и ты уже ничего не сможешь изменить, не сможешь…
Я произнесла это вслух и вдруг поняла, что это действительно так. Он мой отец и между нами больше ничего не может и не должно быть. Но здесь рядом с ним это неописуемая пытка, остается только одно, оставить его навсегда, по крайней мере, до тех пор пока я не смогу забыть кто он.
Да, так я решила и собрав все свою безвольную натуру в кулак, поднялась, собрала необходимые вещи, деньги и вызвав орну, вышла на балкон.
Большая сильная птица не заставила себя долго ждать и оказалась здесь раньше меня. Не давая себе времени на раздумья, эмоции, а главное жалость, запрыгнула на нее, и слегка стукнув ногой по шее, дала понять, что нужно лететь и как можно скорее.
Птица легко отозвалась на мои приказы и тут же взмыла в воздух, набрав запредельную скорость и высоту в мгновении ока. Всего на миг я оглянулась, чтобы посмотреть на свой дом, некогда потерянный и обретенный вновь и увидела, как на балконе появился озадаченный и потерянный муж. Он озирался по сторонам в поисках…меня? Но не обнаружив рядом, поднял свой взор в небесную высь и сразу заметив орну и сбегающую жену на ней прокричал мое имя, которое едва слышным откликом донес ветер. Его крылья тут же раскрылись, и он взмыл в небо, но все его попытки догнать, остановить были тщетны, ведь орну обогнать никто не в силах, даже тот, кого так люблю, к моему счастью и ужасу.
— Прощай Джон, — прошептала я, видя, как его силуэт растворяется вдали, и сердце сжалось в нестерпимой муке. Но выхода нет, я должна уйти!
Глава 2 Прощай
— Эмили! — не сдаваясь, кричал муж в моем подсознании, пытаясь поговорить, но я рвала эти нити, рвала все, что нас связывало, рвала собственную душу на куски и пыталась раствориться в холодном ветре сидя на горячей птице. Она уносила меня в неизвестном направлении, куда и сама не знала, да и не могла знать, ведь стоит только подумать о конечной цели, он узнает о ней и тогда… — Нет, я не позволю!
Проведя больше часа в пути, не могла больше усидеть на месте. Все внутри горело и рвалось в свободный полет, поэтому направив орну в ближайший город, я спрыгнула с птицы и, расправив усталые крылья, полетела вперед, неважно куда. Ночь сменял день, усталость брала свое и мне захотелось разрыдаться в голос. Почему нет? — спросила саму себя и опустилась на поле проплывающее подомной. Вокруг росло несколько невысоких раскидистых деревьев, а дальше даль без конца и края, взор здесь свободен до самого горизонта, который сливается изумрудным небом с яркой цветной полосой. Цветы стояли неподвижно, замерев, словно ожидали чего-то и прислушивались. Опустившись на землю и сложив крылья, я сняла сапоги и босыми ногами пошла по прохладной траве, раскинув руки и касаясь ими прекрасных бутонов. Хотелось упасть под дерево и плакать, жалеть себя, жалеть мужа, потерянных во времени детей, но вдруг подул легкий ветер и цветы запели от его легкого прикосновения к ним необыкновенно волшебную мелодию, которая донеслась до ушей, проникла в сознание и волной пронеслась по всему телу. Душа хотела чуда, но все, что она могла, кроме того, чтобы упасть на землю и рыдать, это танцевать. Я, поддавшись сильному порыву подчинилась и стала раскачиваться в так цветам на ветру, чтобы выплеснуть в этом танце все, что калечило душу, на волю, чтобы ветер забрал и унес в никуда, растворил в неизвестности. Руки медленно легкой волной поползли наверх, слегка поднимая тяжелые волосы, потом раскинулись в стороны и закружили тело в танце, не в силах остановиться.