Мария обняла мужа, гладила его волосы.
— Успокойся, Федя. Все будет хорошо, поверь. Это самое и скажи, что ты ошибался, что ты неправ. Он поймет, я уверена!
— Не знаю, но знаю!.. Простить оскорбления, которые я нанес ему незаслуженно!
— Не надо, Федя! — мягко сказала Мария. — Не оскорбляй его новым подозрением. У Алексея душа широкая.
Прохоров, пораженный, взглянул на жену.
— Раньше ты так о нем не говорила, Мариша.
Она ответила спокойно:
— Я тоже во многом ошибалась, как и ты. Никто не гарантирован от ошибок… Я была у Алексея. В то время, когда ты возился с печкой, я сидела у него, в нашей старой комнате. Он проводил меня домой: сама я не добралась бы в такую пургу.
У Прохорова вдруг пропал голос и затряслись руки. В смятении он отвернулся от жены, стал шарить в карманах, чтоб она не заметила его волнения.
— Как же это? — бормотал он. — Ты пошла к нему? Не понимаю…
Мария прижалась к мужу.
— Глупый! — сказала она. — Я люблю одного тебя! Я не сумела бы жить без тебя, верь мне! Но им я горжусь, это правда. Не сердись на меня!