- Больше сделать в данный момент мы уже не сможем ничего. Уходим.
- Она что-то поняла? – спросил один из призраков.
- Позже поймёт.… И будет плакать, бедняжка!
- Быстрее! Пульса нет! Дыхания нет! - среди полной темноты услышала Виолетта слова невидимой медсестры.
- Пусть подыхает, одной сумасшедшей меньше будет,- послышался холодный равнодушный ответ молоденькой девушки, по возрасту чуть младше самой Виолетты.
И все же, ей сделали укол, потому что она вынырнула из темноты и увидела себя в окружении медперсонала и больных. Она в который раз вернулась к жизни, чтобы услышать зловещий шепот бьющихся об оконное стекло древесных сучьев, в которых ей слышался удаляющийся голос Странствующего Призрака:
- Да падет пророчество, сказанное в венце нефрита на тебя!
Потом, когда все вернулись: кто к своим обязанностям, кто в постели, она еще долго лежала и смотрела в пространство. За окном опять начинался новый день. Соседки по боксу одна за другой просыпались. Начиналась обычная утренняя суета.
- Путь твой колебался на грани провала, - услышала Виолетта голос Ментора. - Они хотели остановить тебя страхом, но ты выдержала. Это испытание – главный этап, который показал твою полную готовность вступить в Лабиринт.
Только через смерть можно возродиться. Она одна даёт большую силу и проницательность, чтобы с честью пройти путь духовного Воина. Дальше тебя ждут более тяжёлые испытания.
Теперь ты, как пронзённая молнией бабочка, которая обрела совершенство.
Прими свою Смерть, как Посвящение в духовную реальность и мудрость. Твой внутренний свет разгорелся и с каждым новым испытанием будет сиять ярче и ярче. Его будут ценить не только друзья, но и враги.
Скоро тебя ждёт увлекательная поездка.
Глаза Виолетты потеплели и счастливая улыбка тронула её губы. Чтобы никто не заметил этого, она натянула на голову простыню и притворилась спящей.
Глава 5 Возвращение из Зоны Х
"Моя жизнь может быть странная, но по
крайней мере не скучная".
Вернувшись из Зоны «Х» Виолетта открыла двери дома, дрожащей от волнения рукой и, наконец-то, оказавшись в родных стенах, быстро захлопнула дверь. Она переступила порог и устало, прислонившись к двери, перевела дух. Она дома! До сих пор она не могла поверить в тот факт, что ее на самом деле отпустили. Это было просто невероятно оттого, что от нее так ничего путного не добились. И отпускали ее как-то уж слишком равнодушно. И «хвоста» за ней не было.
- Обманул все-таки, Странствующее чучело,- совершенно беззлобно подумала она о посетившем ее в зоне не прошеном визитере, и вдруг поняла, как устала и проголодалась.
Она быстро сбросила с себя верхнюю одежду, прошла на кухню, открыла холодильник и, увидев пустые полки, поняла, что придется снова выходить на мороз и идти в магазин.
Виолетта обреченно поплелась в комнату и распахнула дверцу секретера. Место, где обычно лежали деньги, зияло девственной пустотой, лишь в карманах шубы ей удалось, к великой радости наскрести пару рублей мелочью. Отсутствие денег ее не пугало, она давно привыкла во всем себе отказывать, сведя все расходы к минимуму, так как ее скромного заработка едва хватало на оплату квартиры и на бутерброд с дешевой колбасой. Этот драгоценный бутерброд на сегодняшний вечер был уже гипотетически обеспечен, а значит, ей не придется всю ночь ворочаться в постели без сна.
По-прошествии часа, она уже сидела, на диване, прикрывшись старым бабушкиным пледом. Небольшое освещение от торшера придавало особый уют холодному зимнему вечеру, еще и оттого, что за окном вновь началась сильная вьюга. Ей не хотелось включать телевизор, а просто возникло желание посидеть в тишине и снова постараться вспомнить события почти, что двадцатилетней давности. Она в который раз надеялась отыскать в прошлом что-то, ещё, кроме зловещей фигуры, что заставляло ее бояться темноты.
Этому способствовали недавно происшедшие с ней события в зоне, бесконечное безмолвие ночи, снегопад за окном и конечно вновь обретенное одиночество.
Перед глазами потекли далекие события детства, и Виолетта решила, во что бы то ни стало заставить свою память раскрыть все то, что она сохранила. Может кое-что новое и проявится, в ее сознании как на кинопленке. Необходимо найти только тоненькую ниточку от истоков и потихоньку попробовать распутать хоть маленький кусочек большого жизненного клубка.
- Все это нужно проделать в форме диалога между умом и мною,- решила Виолетта. Закрыв глаза, она вытянулась на мягком диване, чтобы минут за десять полностью расслабить все тело и привести в порядок мысли.
- От чего я так боюсь темноты? – задала Виолетта первый вопрос. Сейчас она должна не столько увидеть, сколько почувствовать, что с ней происходило, когда она была только маленькой девочкой.
Прямо на глаза опустилась темнота. Виолетта шла в ней, пока не заметила, что перед глазами развернулась еле различимая спираль чуть светлее окружающей повсюду темноты.
Спиральные кольца все быстрее и быстрее вращались против часовой стрелки, сворачивая время. В тумане колец двигались забытые детские игрушки, среди них мелькали и таяли в конце спирали стертые прошедшими годами молодые лица родителей и родственников. Сама Виолетта медленно приближалась к этой точке, которая должна перенести её в далекие годы детства или в никуда.
Сейчас она не знала, куда вынесет ее этот переход,… и она увидела себя примерно трехлетней девочкой, вошедшей в освещенную комнату. Там она залезла под круглый обеденный стол и стала играть с зеленым стеклярусом, в который раз оборванным с большой старинной люстры, свисающей с потолка над этим же столом. Люстра когда-то была керосиновой, но потом, когда в доме появилось электричество, ее переделали, и она осталась висеть на прежнем месте. Ее абажуром был красивый бело- матовый колпак с рисунками сельских домиков, крыши которых утопали в прозрачных облаках под ярким Солнцем, а украшение завершала окантовка из волнистой бахромы желтого и зеленого бисера. Она сидела под столом тихо-тихо, и со стороны казалось, что в столовой никого нет.
Неожиданно свет потух, и даже сейчас, Виолетта почувствовала ту же самую волну ужаса, которая накрыла её ребенком! Этот ужас был настолько силен, что он перенес ее в детство.
- Я всегда боялась темноты, которая приходит вместе с ночью, как будто она приносила вместе с собою скрытую для меня угрозу. Это было очень страшно, тем более, что этот ужас нарастал с приходом вечера, как бы я ни забывала о нем днем. Дневной свет напрочь стирал из моей памяти все страхи, мучавшие меня не далее чем вчерашним вечером. Я радовалась жизни, увлеченно играла в детском саду с другими детьми, затем, поступив в школу, как и все ходила на занятия и возвращалась в положенное время домой, чтобы и завтра и послезавтра повторить все сначала.
Я тогда не осознавала, что этот страх вообще меня не покидал. Он родился вместе со мной, но жил отдельно своей собственной жизнью до поры, до времени затаиваясь внутри моего тела. Он засыпал под утро и просыпался поздним вечером.
Прежде чем войти в темную комнату, я на цыпочках подкрадывалась к ней, с замиранием сердца быстро протягивала руку и лихорадочно шарила по стене, нащупывая выключатель. Входила я туда только тогда, когда включался свет. Оставаясь на стороже, я останавливалась у входа и внимательно осматривала комнату. Только убедившись, что ни за дверью, ни под столом и диванами, ни в темных углах комнаты никого нет, я успокаивалась. Из-за этого страха я всегда предпочитала сидеть, поджав под себя ноги, спиной к стене, а лучше в углу дивана так, чтобы временами иметь возможность осмотреть все пространство.
Если, очень увлекшись чтением, я незаметно для себя поворачивалась лицом к стене, то из состояния забывчивости меня выводила внезапно всколыхнувшаяся во мне волна панического ужаса!