Вождь не мог нам сказать, сдает ли кто-нибудь домик. Но он пригласил нас пожить у него, пока не выяснится вопрос со шхуной. Его дом — наш дом. Нет, нет, никаких возражений!
Что ж, стол великолепный! Вот только эта сырая рыба, так обильно политая растительным маслом…
— Ешь побольше плодов хлебного дерева, — посоветовал вождь Лив, — будешь здоровая и толстая.
— У тебя много детей? — спросила мадам Терииероо.
— Нет, — ответила Лив, — мы только что поженились.
Мадам запричитала: замужем — и ни одного ребенка, вот беда-то!
— Ну да и у меня их не так уж много, — утешила она Лив. — Поэтому мы усыновили еще двадцать восемь человек.
— Двадцать девять, — поправил ее вождь.
Супруга вождя сердито шлепнула черного поросенка, который истово чесал спину о мои изъеденные комарами ноги — к нашему обоюдному удовольствию. Поросенок взвизгнул и метнулся к двери, изогнув хвостик задорным крючком. У вождя Терииероо достаточно домашних животных, и они повадками ничуть не отличаются от своих сородичей в других концах света.
Если курица, вскочив на стол, примется клевать дорогое сердцу вождя феи, он взревет так, что кажется — сейчас усы отлетят, и грохнет кулаком по столу. Куры, кошки, собаки, поросята в панике удирают за дверь. А через несколько минут они уже опять тут, у стола, и все тихо-мирно.
Бедняжка Лив никак не могла осилить какой-то фрукт, напоминающий вкусом жареные калоши.
— А вот это что? — спросил я, показывая на бугристый плод в дальнем конце стола.
— Тапо-тапо, — ответил вождь; пока он смотрел в ту сторону, «калоша» исчезла в пасти свиньи, которая просительно глядела на Лив, положив на стол свое рыло-штепсель.
Мы не ленились расспрашивать. Что, да как, да почему… И супруги терпеливо все разъясняли, твердо убежденные, что в Норвегии растет только картофель и лед.
— Вуаля, — сказала мадам Терииероо, подавая нам щербатую чашку. — Это называется кофе, вкусно, пейте на здоровье.
Набив желудки до отказа, супруги плюхнулись на пол, на циновку из листьев пандануса, и тотчас уснули.
А мы побрели в сад и устроились отдыхать в тени мангового дерева. Умаялись…
Так один за другим проходили наши дни в долине Па-пену. Счастливые дни.
Вождь заключил, что наше неведение слишком велико, необходимо нас просветить. Он стал моим учителем, его жена — наставницей Лив. Я должен был научиться добывать пишу, Лив — готовить ее. Добывание пищи сводилось в основном к лазанью по деревьям.
Вождь выбрал для урока невысокую кокосовую пальму возле дома. Вся семья вместе с домашними животными собралась вокруг нас, снедаемая любопытством. Я обнял ствол и, вспомнив детство, вскарабкался на метр-другой. Но когда я хотел спуститься, то почувствовал, что ствол, состоящий из колец с острыми краями, меня не пускает. Что делать? Висеть на пальме или, нежно обняв ее, ехать вниз?
Зрители покатывались со смеху. Я беспомощно болтался над их головами. А, была не была! Куры бросились врассыпную — бабах! — и я сижу на земле, весь в кровоточащих ссадинах.
Бурное ликование. Мадам Терииероо, трясясь от хохота, обняла ближайшее дерево, чтобы показать, как лазают европейцы. К несчастью для нее, это был банан[3], и тучная женщина в обнимку с хрупким стволом плюхнулась наземь.
Вождь едва не задохнулся от смеха.
Много дней спустя, когда ссадины зажили, я решил сделать новую попытку взобраться на пальму. Вождь велел одному из своих отпрысков показать мне, как это делается. Сам Терииероо, некогда первый богатырь на острове, был теперь слишком стар и толст.
Мальчуган обхватил ствол руками, уперся в него пятками, выгнул спину дугой и пошел — нет, взбежал, как обезьяна, до самой макушки!
На этот раз у меня получилось лучше. Мало-помалу я добрался до огромных листьев, среди которых большими гроздьями висели орехи. Я попытался сорвать один орех, но он был словно привязан стальной проволокой. Вдруг в кроне что-то загудело, и на меня бросилась тысяча бесов. Миг — и я опять сижу на земле. Правда, на этот раз без единой ссадины: научился лазить на полинезийский лад!
— Ты почему так быстро спустился? — спросила Лив.
— Манупатиа, — объяснил вождь, — жалящая птица.
Увы, корабли доставили сюда также и осу…
— Будь осторожен наверху, — поучал меня Терииероо. — В кронах часто прячутся ядовитые тысяченожки — огромные, длиной с твою ладонь. Они жалят куда злее, чем осы. Но уж лучше пусть ужалит, чем от страха выпускать из рук ствол! Укус можно вылечить луком или лимонным соком.
3
У банана ложный ствол. Банан — многолетняя трава, от толстого корневища отходят листья с влагалищем, которые, облегая друг друга, и образуют ложный ствол.