– И что делает?
– Не знаю. Всё. Водит машину. Таскает барахло, когда она ходит по магазинам. На побегушках. Всякая фигня. Вот этим и занимается.
– Как ее зовут?
– Богатую бабу? – Малреди пожал плечами. Он уже дышал спокойно. Я убрал револьвер. Он начал трепаться: очевидно, и раньше жизнь прижимала. Потихоньку расслабился.
– Не знаю, – сказал он. – По-моему, Минго никогда не говорил об этом.
На аллее Фернейс-Брук я свернул с автострады, развернулся и поехал обратно на север.
– Куда мы едем теперь? – спросил Малреди.
– Навестить братца Минго, – ответил я. – Ты покажешь мне, где он живет.
– Ну нет, парень, не выйдет. Минго меня прикончит.
– Это будет позже. А вот если ты не покажешь мне его дом, я прикончу тебя сейчас.
– Нет, парень, ты не знаешь Минго. Это такой сукин сын! Я тебя предупреждаю, не связывайся с Минго!
– Я сказал тебе, Майкл. Я ищу Рейчел Уоллес. И предупреждал тебя на складе, что добьюсь своего любой ценой. Такую цену, как ты, я смогу заплатить.
– Хрен с тобой, я все скажу, только ты меня отпустишь. Не хочу, чтобы он знал, что это я навел тебя. Ты не знаешь, что это за сука.
– Как его настоящее имя?
– Юджин, Юджин Игнациус Малреди.
– Проверим по телефонной книге.
В Милтоне я свернул с автострады, и мы посмотрели телефонную книгу в какой-то будке, но Уотертаун там не числился.
– Он в книге западных пригородов, – сказал Малреди. – А здесь только Бостон и южные пригороды.
– Ты наблюдателен, – заметил я. – Позвоним в справочное.
– Бог мой, ты думаешь, я вру? Нет, ни в коем случае. Ты понимаешь? Я тебя ни за что не надую, с твоей-то пушкой. Моя старушка вырастила неглупого ребенка. Я уже достаточно взрослый.
Я достал десять центов и набрал номер справочного.
– Уотертаун, пожалуйста, – сказал я. – Номер Юджина И. Малреди – а какой адрес, Майкл?
Он назвал мне адрес, а я назвал его оператору.
– Номер "восемь-девять-девять-семь-три-семь-ноль", – сообщила она.
Я поблагодарил и повесил трубку. Монетка выскочила обратно.
– О'кей, Майкл, ты свободен.
– Что, ты бросаешь меня здесь?
– Ну да.
– Парень, у меня нет пальто, я задницу отморожу.
– Возьми такси.
– Такси отсюда? У меня таких деньжищ нет.
Я взял десять центов, возвращенных автоматом.
– Держи, – сказал я. – Звони своему приятелю Свишеру. Пускай он приедет и заберет тебя.
– А если его нет дома?
– Ты же взрослый человек, Майкл. Придумай что-нибудь. Но я тебе скажу вот что: если ты позвонишь Минго и предупредишь его, то больше повзрослеть тебе не удастся.
– Я не собираюсь звонить Минго, парень. Иначе мне придется сказать, что это я навел тебя.
– На это я и рассчитывал, – ответил я, забираясь в машину. Майкл Малреди дрожал, засунув руки в карманы брюк и нахохлившись.
– Я тебе кое-что скажу, парень, – проговорил он. – Ты будешь сильно разочарован, если думаешь, что сможешь обойтись с Минго так же, как обошелся со мной. Минго тебя на хрен уделает.
– Посмотрим, – сказал я и, выжав сцепление, оставил его на дороге.
24
Уотертаун расположен рядом с Бельмонтом но только в географическом смысле. Это прежде всего город рабочих: дома там обшарпанные, часто на две семьи, и расположены близко друг к другу" а улицы толком не расчищены от снега. Я ехал очень медленно, из-за сильного снегопада приходилось быть крайне осторожным.
Дом у Минго Малреди был квадратный, двухэтажный, с широким передним крыльцом. Кедровая обшивка окрашена в синий цвет. Шиферное покрытие на крыше разноцветное. Я припарковался напротив дома и пересек улицу.
Входных дверей было две, на левой написано "Малреди". Я позвонил. Никакого ответа. И подождал минутку, потом снова нажал кнопку звонка и не отпускал минуты две. Минго не было дома, и я вернулся в машину. Наверное, Минго занимался своей, прямо скажем, непыльной работенкой: возил богатую даму по Бельмонту. Я включил радио, послушал полуденный выпуск новостей, и в голову мне пришли две мысли: во-первых, всё, о чем говорят в новостях, меня совершенно не касается, а во-вторых, о том, что пора обедать. Я проехал с десяток кварталов к пекарне "Ист Лэмджун" на Бельмонт-стрит и купил пакетик свежего сирийского хлеба, фунт сыра и фунт каламатских маслин. Хлеб был еще теплый.
Потом я перешел через улицу, заглянул в лавку и купил упаковку пива "Бекс" из шести бутылок, затем вернулся, припарковался напротив дома Минго, пообедал и послушал местную радиостанцию, которая передавала джаз и музыку биг-бэндов. В три я поехал на автозаправку, залил полный бак и опять вернулся к дому Минго.
Лет пятнадцать назад, когда я еще курил, сидеть в засаде было не настолько скучно. А может, мне только так казалось.
В четыре пятнадцать появился Минго. Он приехал в рыжевато-коричневом "тандерберде" с пластмассовой крышей. Минго въехал на дорожку у дома и вышел из машины. Я тоже вылез и пошел через дорогу. Мы встретились на ступеньках его дома.
– Вы Минго Малреди? – спросил я.
– А кто этим интересуется? – ответил он вопросом на вопрос.
– Я скажу: "Я", тогда вы спросите: "А кто ты?", а когда я скажу...
– Что за фигню ты порешь, парень? – оборвал он.
Он был достаточно крупным человеком, чтобы позволить себе так разговаривать, и, похоже, умел выпутываться из подобных ситуаций. Он был примерно моего роста, под сто восемьдесят пять сантиметров, и фунтов на двадцать пять – тридцать тяжелее, значит, весил он фунтов двести тридцать. Стрижка "ежик" под уголовника, какие я нечасто видел за последние лет десять, маленькие глаза, нос пуговицей, одутловатое лицо – в общем, он походил на изнеженного, бледного, но состоятельного человека. Одет в темный костюм, белую рубашку и черные перчатки. Пальто на нем не было.
– Вы Минго Малреди? – повторил я.
– Я хочу знать, кто об этом спрашивает, – ответил он. – И побыстрее, а то я тебя вздую.
Я тем временем держал правую руку пальцами левой на уровне пояса. Но тут я напряг правую руку так, что, когда я выпустил ее, она взлетела вверх, и ребро ладони ловко щелкнуло Минго по носу – подобным образом щелкает боек, когда вы нажимаете на спусковой крючок. Я чуть прибавил руке скорости – из носа Минго пошла кровь, и он отступил на два шага. Это был неплохой удар.
– Вот почему я спрашивал, Минго ты или нет, – объяснил я и врезал ему хук слева в челюсть. – Я вовсе не хотел избивать до потери пульса какого-нибудь невинного соседа. – С этими словами я провел ему прямой удар в нос. Он упал. – Но ты меня так достал, что заслужил трепку, даже если ты не Минго Малреди.
Но это вам был не кролик какой-нибудь. Я сделал обманное движение, еще два раза хорошенько врезал ему по физиономии, однако он пришел в себя, набросился на меня, опрокинул в снег и уселся сверху. Я ребрами обеих ладоней уперся ему в горло, приподнял чуть-чуть и отшвырнул. Он снова бросился на меня, но лишние тридцать фунтов мешали ему. В основном это был жир, и ему уже не хватало воздуха. Я приблизился, пару раз хорошенько врезал в солнечное сплетение, отступил и два раза ударил по кровоточащему носу. Он согнулся. Тогда я попробовал на прочность его челюсть. Левой – короткий прямой, правой – наперекрест, левой – короткий прямой, правой – наперекрест. Он еще больше согнулся, дыхание сбилось, руки опустились. Первый раунд он проиграл.
– Ты Минго? – снова повторил я.
Он кивнул.
– Ты уверен? – переспросил я. – Я слышал, что с тобой трудно справиться.
Он снова кивнул, хватая ртом воздух.
– Похоже, меня неправильно информировали, – заметил я. – Ты работаешь на какую-то богатую даму в Бельмонте?
Он удивленно посмотрел на меня.
– Если хочешь, чтобы к тебе вернулось дыхание, лучше отвечай на мои вопросы. Попробуй не ответить, и все предыдущее покажется тебе легкой разминкой.