– Да, ей тоже. Матриархат. Она пытается сохранить мир неизменным и помешать людям заниматься тем, что она считает второстепенным или, еще хуже, глупым.
– Интересно, насколько они это осознавали?
Сьюзен пожала плечами.
– Думаю, что не осознавали, – сказала Рейчел. – Это на уровне подсознания. Что-то вроде инсценировки того, каким они хотели бы видеть мир.
– А кто забрал ваши вещи? – спросила Сьюзен.
– Мать. Думаю, она хотела унизить меня. Она приказала Лоуренсу и второму, который работает у них, раздеть меня, когда они привели меня в ту комнату.
– Интересно, не ради ли Лоуренса? – предположила Сьюзен.
Рейчел отпила еще бурбона и немного задержала его во рту, глядя на Сьюзен.
– Может быть. Об этом я не подумала. Она могла предполагать, что у него не все нормально с сексом, и решила, что возможность несложного, легкого изнасилования поможет, ему. – Она допила свой бурбон, и я налил еще, не задавая лишних вопросов.
– Вы почти ничего не рассказали о том, как себя чувствовали все это время, – промолвила Сьюзен. – Вы говорили о происшедшем, но, может, вам будет легче, если вы попробуете излить свои чувства.
– Не знаю, – ответила Рейчел. – Я научилась контролировать свои эмоции. В этом я, наверное, не сильно отличаюсь от него, – она кивнула в мою сторону. – Пришлось научиться – при моих-то занятиях. О чувствах я пишу, и писать мне легче, чем говорить. Я хорошо знаю, насколько это унижает человека, когда он оказывается чьим-то узником. В руках у кого-то. Когда он не властен над самим собой – это губительно для личности, жутко пугает и жутко... Я точно не знаю, как сказать. Жутко...
– Это разрушает самоуважение, – проговорила Сьюзен.
– Да, – сказала Рейчел. – Чувствуешь себя бесполезным. Именно так. Чувствуешь себя ничтожным, как будто заслужил дурное обращение. Как будто ты виноват, что ты есть то, что ты есть.
– А сексуальное насилие, я думаю, только усиливает это ощущение.
Рейчел кивнула. Я открыл еще бутылку пива и разом выпил больше половины. Мне нечего было вставить в разговор. Я протянул бутылку Сьюзен. Она отказалась.
Рейчел повернулась ко мне. Она допила бурбон и передала мне стакан.
– А вы... – начала она и в первый раз запнулась. – Мне нужно кое-что вам сказать, и сказать это нелегко. Когда я лежала у вас в ванне и пыталась хотя бы отчасти смыть грязь, я обдумывала, что и как вам сказать. – Она посмотрела на Сьюзен. – Прошу вас, – обратилась Рейчел к ней, – помогите мне. Может быть, вы понимаете, в чем мои проблемы. Сьюзен улыбнулась:
– Я включусь, когда будет нужно. Но подозреваю, вы обойдетесь и без меня.
– Долго говорить не стоит, – добавил я.
– Об этом стоит, – настаивала Рейчел. – Я знала, что если меня кто-нибудь найдет, то это будете вы. Если я начинала мечтать об освобождении, это всегда были вы, а не полиция.
– У меня было больше стимулов, – сказал я.
– Да, или вы считаете, что у вас их больше, поскольку убедили себя, что ответственны за меня.
Я ничего не ответил. У меня кончилось пиво, я встал, взял новую бутылку, открыл ее и сел обратно.
– И вы поступили именно так, как я и представляла себе. Взломали дверь, застрелили двух человек, взяли меня на руки и вынесли наружу. Этакий Тарзан.
– Мозги у меня маленькие, приходится компенсировать, – объяснил я.
– Нет. Мозги у вас не маленькие, иначе бы вы меня не нашли. А найдя меня, вы, вероятно, были вынуждены сделать то, что сделали. То, что могли сделать. Вы не остались в стороне, когда меня хотели выбросить из страховой компании, потому что это оскорбляло ваши мужские чувства. Я считала и считаю это неправильной и ограниченной точкой зрения. Но вы также не могли позволить этим людям похитить меня. Это тоже оскорбляло ваше мужское самолюбие. Таким об разом, я обязана своей безопасностью и, может быть, даже жизнью тому, что я отрицала и отрицаю.
Она замолчала. Я ничего не сказал. Сьюзен сидела, поставив ноги на перекладину между ножками стула, сжав колени, наклонившись вперед и уперев подбородок в левый кулак. Она рассматривала Рейчел, просто-таки излучала интерес к людям.
Рейчел выпила еще бурбона. – Все, что я пытаюсь сейчас сделать, это поблагодарить, и поблагодарить так искренне, как только могу. Я действительно благодарна вам. Я всю жизнь буду помнить, как вы вошли в комнату и обнаружили меня, я всегда буду помнить, как вы застрелили их, а я был" этому рада, вы подошли, и мы обнялись. И еще я всегда буду помнить, что вы плакали.
– Как бы попросить вас не рассказывать об этом? – задумчиво протянул я. – Вы испортите мой имидж.
Она продолжила, не останавливаясь:
– И я в каком-то смысле всегда буду любить вас за эти минуты. – Ее стакан снова был пуст, и я наполнил его. – Но я лесбиянка и феминистка. Вы же воплощаете многое из того, к чему я отношусь с пренебрежением. – Последние слова дались ей с трудом: – Я по-прежнему осуждаю вас.
– Рейчел, – ответил я, – ну разве я могу относиться с уважением к тем, кто меня не осуждает?
Она встала из-за стола, тихо и осторожно подошла ко мне и поцеловала меня, взяв мое лицо в руки. Потом повернулась, направилась в спальню и уснула на моей кровати.
Мы как раз убрали со стола, когда приехала полиция.
32
Они просидели у нас довольно долго: начальник бельмонтской полиции, с ним двое бельмонтских полицейских, человек из мидлсекской прокуратуры, Кронин, прохвост из суффолкской прокуратуры, Квирк и Белсон.
Кронин хотел вытащить Рейчел из постели, а я пообещал отправить его в больницу, если он попытается сделать это. Он потребовал, чтобы Квирк арестовал меня, а Квирк заявил, что ему следует подождать в машине, если он не может вести себя тихо. Лицо Кронина стало пунцовым, он хотел что-то сказать, но Квирк посмотрел на него, и он заткнулся.
Мы договорились, что я дам показания тут же, на месте, а потом они подождут утра, чтобы снять показания с Рейчел Уоллес. Было уже поздно, когда они ушли. Кронин мрачно посмотрел на меня и пообещал все припомнить. Я возразил, что у него не настолько хорошая память. Сьюзен тут же сказала, что была очень рада всех видеть, и пожелала всем веселого Рождества. Квирк пожал ей руку, Белсон выпустил мне в лицо клуб дыма, и они ушли.
Мы со Сьюзен уселись на кушетку в гостиной. Огонь еле тлел, в золе мерцали угольки.
– В последние дни мы провели здесь уйму времени, – заметила Сьюзен.
– Есть места и похуже, – ответил я.
– Но и лучше вряд ли найдешь.
– Мы можем провести здесь еще немножко времени, поскольку в нашей кровати спит она.
– Последняя жертва, – улыбнулась Сьюзен.
– Надо подумать, как получше этим воспользоваться.
– Тебе ведь сегодня пришлось убить двух человек.
– Да.
– Тяжело было?
– Да.
– Хочешь об этом рассказать?
– Нет.
– Иногда людям нужно излить свои чувства, – сказала Сьюзен.
– Я постараюсь выразить их в виде секса, – предложил я.
– Ну, если это поможет... Только придется вести себя тихо, чтобы не разбудить Рейчел.
– Это после пол-литра бурбона? – усомнился я.
– Да, пожалуй, это будет затруднительно.
– Тебе придется сдерживать свое обычное "давай-давай".
– Я постараюсь, – пообещала она. – Веселого Рождества!
Позже мы услышали, что Рейчел плачет во сне, и я встал с кушетки, пошел в спальню и сел рядом с ней, а она взяла мою руку и держала ее до зари.
ПАРКЕР Р. Б.
П 18 В поисках Рейчел Уоллес: Роман/Пер. с англ. – М.: Махаон, 1999. – 352 с.
ISBN 5-88215-721-8
Не спускай глаз с толпы, ибо в ней может скрываться убийца. Телохранитель все время обязан быть начеку. Ведь один неверный шаг – и твой подзащитный мертв. И куда сложнее охранять человека, который совсем не желает твоей опеки...